Холодные сердца

Выбрав момент, когда клинок застрял в дереве, Ванзаров схватил пристава в захват и сжал с такой силой, что шашка выпала у бедняги из рук. Пристав сразу как-то обмяк, повис в объятиях столичного франта. В этот миг он окончательно проиграл бой. Ему стало все равно, и он сдался. И как только сдался, так сразу полетел в темную сеть, которую расставил голос-обманщик.

Как только опасность миновала, нашлось много желающих помочь. Фёкл Антонович был впереди всех. Пристава приняли на руки, отнесли на диванчик и послали в аптеку за каплями.

Предводитель стал торопливо благодарить, но Ванзаров оборвал его на полуслове.

– Плохо дело, – сказал он. – Кажется, на некоторое время мы лишились помощи господина Недельского.

Очередной удар Фёкл Антонович принял героически. Он только бухнулся в ноги и, рыдая, стал умолять спасти его и весь город от ужаса, что так внезапно напал на них. И все пытался поцеловать руку чиновника сыскной полиции, называя «спасителем» и «заступником». Руку Ванзаров брезгливо одернул, поднял рыдающего предводителя и отвел к креслу.

Еще он приказал городовому срочно найти Асмуса и доставить в участок. Без помощи врача городской власти и полиции было не обойтись. Сам же покинул этот полицейский дом, впавший в безумие. Время поджимало.

– Не оставляйте нас! – истошно закричал предводитель, все еще всхлипывая. – Куда вы, Родион Георгиевич?

Ванзаров остановился в дверях.

– Для начала переодеться, – ответил он. – Не искать же убийцу в мокром костюме. Недельский промок, и вот результат. А нам сходить с ума – непозволительная роскошь.

Часы, что висели над камином в обеденной зале, показывали четверть третьего. Зная привычки Ванзарова никогда не опаздывать, Николя терзался сомнениями. Все казалось ему, что неправильно понял знак и надо быть в другом месте. Он теребил чашку остывшего кофе и посматривал на улицу.

Ожидание было вознаграждено. Двадцать минут третьего Ванзаров вбежал на веранду ресторана Фомана, на ходу бросив официанту: «Чашку кофе».

Гривцов был счастлив уже тем, что угадал. Не извинившись за опоздание, будто так и надо, с него потребовали отчет. Николя предполагал, что так и будет. Он приготовил речь, в которой хотел незаметно подчеркнуть свои заслуги. И начал с характеристики Катерины Ивановны. Договорить ему не дали даже первую мысль. Ванзаров заявил, что на пустяки нет времени, его интересует, как был проведен день.

Николя проглотил легкую обиду и доложил, что после знакомства во «Французском кафе» они немного прогулялись. На этом все.

– Что она делала весь вечер?

Вопрос оказался трудноват. Николя признался, что понятия не имеет. На вечер ему свидание не было назначено. Зато сегодня…

– Очень плохо, Гривцов. Недопустимая халатность, – было заявлено ему с долей свирепости, будто совершен ужасный проступок.

– Но мне казалось, что… – начал он.

– Чиновнику сыскной полиции не может казаться, – заявил Ванзаров. – Вы должны знать точно и четко. Где была ваша Снежная королева весь вечер? Что делала? С кем встречалась? Ничего не знаем! Для чего я вас поставил к ней? Чтобы тенью ее стали. А вы что сделали?

Николя очень хотелось ответить, дескать, некоторые должны были уехать в столицу, а сами что сделали? Но это было категорически невозможно.

– Ладно, дальше, – Ванзаров никак не сбавлял тон. Николя понял, что дела обстоят не блестяще. Он тоже кое-что знал про своего друга и наставника.

– Утром встретил ее на пляже, – ответил он.

– Хотите сказать: знаете, что она делала до этого момента?

Николя посмотрел на верхушки сосен, на которых ему захотелось сейчас очутиться. Лучше там, чем терпеть все это.

– Хотите сказать, что проспали и потом объедались завтраком? В этом причина вашего преступного небрежения?

– Родион Георгиевич, ну что может случиться утром на пляже…

– Гривцов, за такие слова вас следовало бы выгнать из сыска!

Давненько Николя не видел Ванзарова в таком приподнятом настроении. Честно говоря, такого разноса он еще не получал. И было бы за что!

– Да что же случилось-то?.. – в некотором испуге спросил он.

– Случилось, Гривцов, очень многое. Где вы были вчера вечером?

– Да так… – неопределенно ответил Николя.

– Понятно. Белошвейка перетянула заботы сыска. Печально. Грустно. Трагично. Я от вас такого не ожидал.

Официант принес кофе, но Ванзаров даже не заметил. И чуть было не смахнул чашку со стола. Николя вовремя ее убрал.

– Родион Георгиевич, прошу меня простить, – сказал он. – Этого больше не повторится, даю слово…

Ванзаров схватил его чашку, опрокинул холодный кофе одним глотком и швырнул чашку на блюдечко.

– Это вы меня простите, Николя… Не сдержался. Вы тут совершенно ни при чем. Ужасно, когда все понимаешь, но не хватает фактов взять преступника за горло. Вернее: узнать причину… Еще раз простите…

Николя с удовольствием пожал протянутую руку. Он готов был снести и не такое, лишь бы быть рядом с Ванзаровым.

– Я с ней сегодня весь вечер, – сказал он. – Будем кататься, глаз не спущу. Всю ночь буду около ее дома.

– Очень хорошо. Не перестарайтесь. И не поддавайтесь на ее чары раньше времени.