Холодный Яр

Трофейные подводы мы отправили с надежными казаками обратно, припрятать у наших людей. Пленных привели в лагерь. Не считая трех украинцев, все были русские и евреи. В упродкоме, признался напуганный еврейчик-уполномоченный, наш район полагали очищенным от бандитизма усилиями расположенных здесь частей. При нем нашлись недвусмысленные секретные приказы и постановления ЦК компартии о повальной реквизиции продовольствия в украинских селах для обеспечения нужд армии и промышленных центров России[251].

На заре ненасытное болото поглотило четырнадцать трупов.

Через день Городок навестили холодноярцы Микита Кононенко и Микола Гуцуляк. Дорогу им указывала та самая Тина – привлекательная и веселая девушка. Ей не было еще и двадцати, но компания лесовиков нисколько её не смущала.

Хлопцы передали приказ атамана Деркача уничтожить ночной атакой охрану железнодорожного моста возле Сосновки – взвод красноармейцев, – а затем и сам мост. Деркач велел поторопиться и прислал двадцать пачек пироксилина и столько же тротила. После надлежало забрать из Бовтыша еще один отряд холодноярцев, найти группу Кваши и ждать распоряжений в Бандуровском лесу.

Встреча со мной порядком их изумила – в Холодном Яру меня считали мертвым. Чорнота поставил в обители дубовый крест «на вечную память р. б. Юрию», а когда обо мне заходила речь, порой даже утирал глаза кулаком – не забыл меня верный побратим. Гуцуляк тоже пустил слезу, припомнив земляка и друга Йосипа Оробко. Потом они назвали тех, кого потерял Холодный Яр за время моего плена. Немногих, а на сердце всё равно стало тяжело.

Тина разведала, где стоит вражеский взвод и как лучше к нему подобраться. Она же сообщила немало интересного о других красных частях. Большевики задумали произвести в этом лесу облаву. Тина проведала, кто дает информацию предателю Крамаренко, который ездит с ударной группой ЧК. Если надо, она отведет нас к нему попозже. Сегодня он может быть на месте, потому что был вчера там вечером, а рано утром поехал в лес, якобы по дрова. Но дрова ему нисколько не нужны – он отправился на разведку. Тине известия о нем передают девчата, которым она поручила это задание. Его следует покарать, даже если не застанем у него Крамаренко. А того можно застукать в другом месте, у девушки, которой он строит куры. Только самой Тине надо бы выдать мужское платье и немецкий карабин – другого она не хочет.

Партизаны с улыбкой слушали её щебетанье.

В сумерках восемь хлопцев под началом Тины пошли по Крамаренкову душу. Охота удалась. Предателя схватили в доме его сообщника как раз в то время, когда они писали в ЧК доклад о повстанцах, что прятались в этих лесах. Ударная группа, при которой состоял Крамаренко, выдвинулась куда-то к Ставидлам, а ему было велено разнюхать, где находится наш отряд.

Утром в окне трясины исчезли еще двое, на этот раз живыми.

На следующий вечер отряд покинул Городок. Проводником была Тина. По пути мы наведались к леснику и оставили у него излишек провизии. Пройдя добрый десяток километров чащей, затем полями, глубокой ночью вышли к железной дороге. Перед мостом белело несколько хат. Тина осмотрелась.

– Вон та самая большая хата, крытая железом. Хозяев оттуда выгнали – теперь там одни красные. Собак ни у кого нет, всех перестреляли. Часовой или на пороге сидит, или ходит вокруг дома. Плетня тоже нигде нет, спалили. Время как раз подходящее. В двенадцать на мосту сменили караул и теперь, должно быть, вповалку спят. Снять бы тихонько часового – тогда можно в хату вломиться, чтоб застать их врасплох. Погодите. Кто со мной втроем пойдет? Часовой мигом будет наш. Остальные пускай залягут и ждут. Как зажжем спичку, идите прямо в дом.

Угадав намерение Тины, толкаю Отаманенко локтем.

– Идем.

Подкрадываемся ближе, туда, где хату заслоняет скирда соломы. Тина, обернувшись к нам, шепчет:

– Спрячьтесь тут и ждите. Я подведу его к вам. Если не очень скоро, ничего страшного. Пококетничаю с ним немножко и попрошу погулять со мной вокруг дома. А вы хватайте сразу же за горло, чтоб не поднял шума.

Тина исчезает в темноте. Через какое-то время со стороны хаты показываются двое. Мужчина говорит по-русски вполголоса:

– Слышь, ты только тише, чтоб начальник не учуял… Слышь, я тебя видал, как ты вчера к нам масло на соль менять приносила, начальник всё к тебе подсыпался… Ты, слышь, ему не верь – ён женатой. Я вот как увидал тебя – так сразу полюбил, вот ей-богу, полюбил. Пойдем, слышь, посидим на соломке…

Тина целомудренно избегает приставаний и подводит ухажера к нашей скирде. Он тянет её вниз – хочет усадить, – но Тина вырывает руку и пятится к краю, за которым спрятались мы. Товарищ, потеряв голову, бросает винтовку, сгребает девушку за талию и швыряет в солому.