Холодный огонь

Бровь снова поднялась, и Маргарет пожалела, что до пресс-папье не дотянуться. Они беседовали только второй раз, а девушка уже точно знала, какая из его привычек доводит ее до белого каления.

– Самоуверенно, – отметил джентльмен. – И мое имя вас тоже не интересует?

– Как будто вы мне его скажете, – буркнула мисс Шеридан.

Джентльмен окинул ее таким заинтересованным взглядом, что она густо покраснела. Он остановился перед высоким зеркалом (которое должно было рассеивать по зимнему саду солнечные лучи, а на деле только притягивало пыль). Маргарет разобрала, что он что-то бормочет под нос, и подалась вперед; джентльмен вдруг шагнул в зеркало и исчез. Мисс Шеридан с возмущенным криком вылетела из кресла и бросилась к зеркалу. На полу перед ним белел прямоугольник визитки. Маргарет схватила ее и в бессильном негодовании закусила губу – на белом кусочке картона не было ни слова.

– Первый труп был обнаружен шестого февраля пятьдесят шестого, на свалке в Хилкарне. Здесь. – Натан постучал пальцем по карте около красной булавки. – Это один из южных кварталов, хотя до церкви Святой Елены далековато. Пешком – минут сорок, если через дворы срезать.

Церковь была обозначена большой белой булавкой, места, где нашли три тела, – красными, дома, в которых жили дети, – зелеными.

– Френсиса ван Холдена около шести утра обнаружили мусорщики. Ему было девять лет. Его отец – Вильгельм ван Холден, врач. О пропаже сына он сообщил после четырех часов, пятого февраля, когда гувернер мальчика наконец сознался, что потерял ребенка в парке Свободы во время прогулки. Здесь.

– Далековато, – заметил Лонгсдейл. – И от церкви, и от свалки.

Пес, задрав морду, изучал карту.

– Душитель похищал мальчиков лет девяти-двенадцати, все – из хороших семей, из совершенно разных кварталов. У нас есть только три тела, все найдены в Хилкарне.

Бреннон толкнул к консультанту отчеты о вскрытии. Он пролистал первый отчет до заключения о причине смерти.

– Вскрытие проводил мистер Кеннеди.

– А кто ж еще…

– Почему он не вскрыл череп?

– Посмотрите в отчет глазами, – раздраженно ответил Бреннон, по памяти втыкая в карту синие булавки туда, где детей видели в последний раз. – Причина смерти – удушение. На шее остался отпечаток правой руки. При чем тут череп?

– Если использовали магию, то в мозге ребенка могли остаться микрокровоизлияния из-за грубого воздействия, но теперь мы этого уже не узнаем.

– Уж извините, восемь лет назад нас, темных, некому было просветить, – буркнул Бреннон. – Лапа!

Пес невозмутимо уткнулся носом в разложенную на столе одежду Френсиса ван Холдена.

– Если вы нашли только три тела, то откуда знаете, что еще одиннадцать детей были убиты тем же человеком?

– Оттуда, – процедил Натан, – что этого выродка видели около каждого пропавшего ребенка.

Пес поднял морду от одежды и недоверчиво уставился на комиссара. Бреннон взял пухлую пачку исписанных листков и хлопнул ею перед носом консультанта.

– Целый табун свидетелей видел этого человека, и ни один не смог описать его лицо. Все, что мы имеем, – это мужчина ростом около пяти с половиной футов, с седыми волосами, одет всегда в черное. При нем были черная трость и серебряные часы на цепочке. Я сам пытался выбить из них хоть слово… – Натан устало провел рукой по волосам. – Они действительно не помнили.

– И это все? – недоверчиво спросил Лонгсдейл, перебирая листы в пачке.

– Это все. Одежду, трость, часы – свидетели описывали все, кроме лица. – Натан присел на стол. – И теперь я думаю, что здесь не обошлось без колдовства.

– Вполне вероятно…

– Вероятно? Я уже полтора месяца наблюдаю одного такого типа. У вашего дворецкого чертовски незапоминающееся лицо. Я до сих пор не могу вспомнить, как он выглядит.

Пес громко засопел.

– Я не говорю, что это сделал ваш Рейден. Но я теперь знаю, что такое в принципе возможно. А?

Консультант не ответил. Он разложил перед собой три отчета о вскрытии и принялся читать, начав с первой страницы, все три одновременно. Натан подождал, помолчал и принялся развешивать на стене около карты портреты детей.

– Мы так и не поняли, почему он остановился. Семнадцатого ноября пропал последний ребенок, и похищения прекратились. Мы несколько лет переписывались с полицией соседних округов, думали, что он переехал, провели несколько совместных расследований по ряду подозрительных случаев. Но ничего подобного я больше не встречал. А вы?

Лонгсдейл молчал. Натан встал перед столами, на которых разложили одежду и вещи убитых. Пес методично обнюхивал вещи одну за другой.

– Можете не читать, – глухо буркнул комиссар, – я вам расскажу наизусть: никаких следов насилия или связывания, в желудке – полупереваренные сладости, на шее – след от правой руки, на лице – отпечатки пальцев левой. Он держал детей спиной к себе, одной рукой зажимал рот, другой душил. Следов наркотиков вскрытие не выявило. По мнению Кеннеди, дети были в сознании.

Лонгсдейл оперся подбородком на сцепленные в замок пальцы. Его взгляд блуждал между отчетами, картой, детской одеждой и папками с документацией. Бреннон ждал, но консультант молчал.