Холодный ветер, строптивая вода

– Ты сегодня немного не так счастлива, как на портрете, – вдруг сказал король, когда они вышли, и повернулся ко мне.

– Ты меня так хорошо знаешь, – зарылась я носом в его ворот.

– Да что такое, Эллен, милая, скажи? Кто тебя обидел? Я?

Я замотала головой.

– Никто…

– Тогда что случилось? Ты чего-то хочешь? Чем-то расстроена? Или, наоборот, счастлива? Я с тобой никогда не угадываю… – Король мягко целовал мое лицо короткими нежными прикосновениями губ. – Ну, скажи, милая… Хочешь, просто обниму?

Я прижалась к нему крепко, так плотно, как только могла. В вопросах Генриха светилась любовь и безграничное терпение, которому я сама в душе сильно удивлялась. И хотя я училась доверять, уступать и обсуждать, мне все равно иногда было больно и страшно. Но он мог одними объятьями и несколькими ласковыми словами стереть налет прошлого и сделать так, чтобы настоящее снова заиграло яркими красками.

– Генрих… – Я улыбнулась ему. – Как же я тебя люблю!

– А вот теперь твои глаза горят от счастья, проказница. Ты что-то затеяла?

Король ласкал меня взглядом, так что я чувствовала эту нежность на своей коже. Как еле уловимое дыхание ветра…

– Нет. Это мы что-то затеяли… что-то новое… И мне страшно и радостно одновременно. Ты станешь отцом, Генрих.

Я сказала это и испугалась, что король не обрадуется, но впервые увидела, как может вмиг озариться радостью и счастьем его лицо, как разглаживаются морщинки на лбу и появляются возле глаз, а сами глаза вспыхивают таким светом, такой нежностью и любовью, что мне вмиг перехватило дыхание. Хотелось бесконечно смотреть в его глаза.

Он вдруг подхватил меня на руки, закружил, а потом осторожно поставил на пол.

– Это ведь можно?

– Я не хрустальная, – засмеялась я и первой прижалась к его губам.

Самое главное, я ни дня, ни минуты, ни секунды не пожалела, что осталась с ним. Что выбрала путь с ветром. У нас были бури, затишья и ласковые бризы. Но они были наши. И думаю, то же самое он мог сказать про меня. Наводнения, снежные бураны и проливные дожди сменялись ласковыми прикосновениями капель или волн к коже. И это были наши колебания, споры и конфликты, в которых мы учились налаживать, обсуждать и договариваться. И всякий раз наградой было еще больше любви. И больше магии для холодного ветра и строптивой воды, ставших теплее и ласковее.