Хорошая девочка должна умереть

Глава двадцать третья

У мертвого голубя в ее руках не было головы. Еще он казался слишком мягким и податливым, пальцы проваливались в бока. Потому что на самом деле в руке она держала одеяло, а не мертвую птицу, и Пиппа уже не спала.

Она уснула. Причем крепко, несмотря на царившую вокруг ночь.

Отчего же вдруг проснулась? Пиппа все время просыпалась: то дремала урывками, то приходила в себя, то опять проваливалась в сон. Но в этот раз было по-другому. Что-то ее разбудило.

Какой-то шум.

Он слышался до сих пор.

Что это?

Пиппа села, откидывая одеяло в сторону.

Звук шипящий и очень тихий.

Она потерла глаза.

Шх-шх-шх: словно медленно ползущий поезд толкал ее обратно в сон.

Нет, не поезд.

Пиппа снова моргнула, и комнату озарило призрачным светом. Она встала с постели. Холодный пол обжег босые ноги.

Шипение слышалось откуда-то со стороны стола.

Пиппа замерла.

Светился принтер.

Мигая светодиодами, он чуть слышно проталкивал сквозь себя бумагу.

Шх-шх-шх.

Высунулся лист, на котором были отпечатаны свежие черные буквы.

Но… Это невозможно. Сегодня Пиппа ничего не отправляла на печать.

Сонный туман в голове мешал думать. Может, она еще спит?

Нет, ей снился голубь. А это происходит в реальности.

Принтер закончил печать и с тихим лязгом выплюнул лист бумаги.

Что-то толкнуло Пиппу вперед. Призрак за спиной. Наверное, Энди Белл.

Она подошла к принтеру и подняла ладонь, словно беря кого-то за руку. Или словно кто-то взял за руку ее.

Страница была отпечатана вверх ногами, поэтому текст не читался.

Пальцы сомкнулись на бумаге, и лист затрепетал, словно крылья обезглавленного голубя.

Пиппа перевернула его, и слова обрели смысл.

В глубине души она уже знала, что там написано.

Кто будет искать тебя, когда ты исчезнешь?

P. S. Этому фокусу я научился у тебя: первый сезон, пятый выпуск.

Готова к следующему трюку?

Страница была залита призрачной кровью Стэнли, стекавшей с не менее призрачных рук Пиппы. Нет, руки были настоящими. А вот сердце в груди пропало, оно съежилось и скатилось куда-то в область желудка, растворяясь в кислоте.

Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.

Как ему удалось?

Пиппа обернулась, дико вытаращив глаза и задыхаясь, высматривая гостя в каждой тени. Повсюду чудился Убийца КЛ. И все же она одна. Его здесь нет. Как же он умудрился…

Взгляд снова замер на принтере. Принтер беспроводной, следовательно, отправить документ на печать может всякий, кто находится в пределах досягаемости.

Значит, он совсем рядом!

Убийца КЛ.

Он здесь!

Возле дома или уже внутри?

Пиппа уставилась на измазанную страницу в руках. «Готова к следующему трюку?»

Что за трюк имеется в виду? Он заставит ее исчезнуть?

Надо выглянуть в окно. Убийца может стоять там, на дорожке. В окружении мертвых птиц и меловых рисунков.

Пиппа повернулась и…

В комнате раздался металлический визг.

До ужаса громкий.

Невыносимо громкий!

Пиппа зажала руками уши и выронила лист.

Нет, это был не визг, а рев гитары, вопящий и плачущий, а с ним — барабанный грохот, от которого затряслись полы.

Потом раздались крики. Утробные голоса: демонические, издающие совершенно нечеловеческие звуки.

Пиппа вскрикнула, не услышав себя. Ее голос затерялся в грохоте. Исчез.

Прислушиваясь сквозь руки, она повернулась в ту сторону, откуда несся грохот. Опять стол. На сей раз другой угол.

Моргали светодиоды беспроводной колонки.

Динамики ревели на полную мощность — в ночи по блютусу играл дэт-метал.

Пиппа беззвучно закричала, запнулась о собственные ноги и рухнула на колени.

Одно ухо пришлось зажать рукой: оглушающая музыка ввинчивалась в мозг. Пиппа потянулась к сетевому фильтру под столом. Ухватилась за провод. Дернула.

Тишина.

Но не совсем.

В ноющих ушах раздался скрип — едва ли не такой же громкий, как и заткнувшаяся наконец музыка.

Из открывшегося дверного проема крикнули:

— Пиппа!

Она снова взвизгнула и прижалась к ножке стола.

На пороге возник силуэт. Слишком высокий и с лишней парой рук.

— Пиппа? — произнес Убийца КЛ голосом папы, и в комнате вспыхнул свет.

У дверей в пижамах стояли родители.

— Какого черта ты творишь?! — рявкнул отчим, вытаращив глаза. Он был не просто зол, а напуган. Пиппа никогда его таким не видела.

— Виктор! — укоризненно воскликнула мама. — Что случилось?! — уже более резко обратилась она к Пиппе.

К призрачному металлическому шуму в ушах Пиппы присоединился еще один звук: тихий вой из коридора, переходящий в рыдания.

— Джош, сынок! — Мать протянула руки и прижала сына к груди. Джош заметно вздрагивал. — Все хорошо. Ничего страшного. — Она поцеловала его в макушку. — Успокойся, милый. Просто музыка включилась.

— Т-т-там б-б-был п-п-плохой человек, — выдавил мальчик, давясь слезами.

— Что за… какого черта ты тут устроила?! — спросил отчим у Пиппы. — Перебудила всех соседей!

— Я не… — Она не знала, что ответить, поскольку думала о другом.