Хороший день для зомби-апокалипсиса

Думаю, если бы не непонятки с менталом и магией, «тащ генерал» загнал бы в локацию роту бойцов и зачистил бы её под ноль, или что вернее – попытался бы. Подогрел бы бойцов речами о жизненном пространстве и проклятых ксеносах, дополнил амфетаминчиками (по слухам, их уже синтезировали в химической лаборатории), и вперёд – за Бога-Императора Товарища Генерала! По крайней мере, поначалу в воздухе витали именно такие идеи.

Научники под руководством воодушевлённого особиста провели ряд экспериментов, и оказалось, не всё так просто. Мозги у штрафников добровольцев не прожарились, но эффект даже от кратковременного посещения локации специфический, как после длительного запоя. С «Белочкой» и прочими радостями профессионального маргинала.

А с учётом того, что даже пикси, зверушки в тех краях не самые опасные, могут отводить глаза, связываться с шаманами гоблинов и орков тем более ссыкотно. Учитывая, что помимо шаманов есть ещё и воины, которых лично я не склонен недооценивать, ситуация получается ну очень интересная!

Пердак у «тащ генерала» подгорает знатно, ибо внизу есть артефакты, ништяки и… ксеносы, возможности которых – уравнение со многими неизвестными. Что называется «Хочется, но колется», эталонный вариант.

Всё это считается Большой Военной Тайной неизвестного для нас уровня секретности. Судя по количеству офицеров и прапоров, пытающихся нас подмять, в тайну посвящено как минимум человек пятьдесят, а скорее – сотни две. Ну и слухи разной степени бредовости, гуляющие по гарнизону, разумеется.

После зомби, стремительно мутирующих во всякую хтонь, народ не слишком-то удивится игровым элементам в реальном мире. Не то чтобы как так и надо, но многие, как мне кажется, воспримут этот момент скорее с облегчением. Воскрешение, привязка, все дела… нужно только дожить, а там… Здравствуй, Новый Дивный Мир!

Пикси в новую, как бы цифровую реальность укладываются замечательно! Не знаю, сколько народа их видело, но подозреваю – много больше, чем должно было. Плюс телефоны с камерами у каждого первого, слухи и прочие методы распространения информации.

* * *

– Конфета есть?

– Эт-то кто такие?! – зачем-то переспросил Маслаченко, выкатив маленькие глазки с полопавшимися красными сосудами.

– Совсем глупый, да? – искренне посочувствовала Прелесть, – Мы – Пикся!

– Очаровательные, – добавила Милашка и хихикнула смущённо.

– Очаровательная – мы! – пискляво возмутилась Прелесть, не обращая больше никакого внимания на багровеющего военного. Разгорелся писклявый спор, имеют ли право все пикси Большого Дерева называться очаровательными, или это личное имя Прелести.

– Друзья и потенциальные союзники, тащ генерал! – пытаюсь спасти положение, встав во фрунт и поедая глазами высокое начальство.

– … Вова, ну Вова… – Прелесть подёргала меня за прядь волос, пытаясь привлечь внимание.

– Очень полезные, тащ генерал! Могут вести воздушную разведку в режиме стелс! – продолжаю я, не отвлёкшись даже на прикушенное, а затем обслюнявленное и поцелованное ухо.

– Дроны, Илья Юрьевич, – негромко сказал особист, наклонившись к генералу.

– … а-а! Дура-дура-дура! – монстрики разодрались, таская друг дружку за волосы, царапаясь и визжа.

– В нынешних условиях, – продолжил Марченко, – сами понимаете, любое преимущество важно… ну да не мне вам рассказывать!

– Хм… – генерал оглядел пикси, уже закончивших драку и переругивающихся пискляво, поправляя причёски и одежду.

– Очаровательная – мы! – доложилась мне Прелесть, красуясь синяком под левым глазом.

– И мы! – сплюнула Милашка через выбитый зуб, – Но по-другому!

– Вкусное есть? – Сестрёнка, пикси Анвара, подлетела к водителю «тащ генерала», – Сладкое?

– В-вот… – покосившись на начальника, беседующего с особистом, водитель в звании младшего сержанта вытащил ментоловые леденцы из нагрудного кармана.

– Дай! – забрав всю упаковку, малышка развернула один леденц и принюхалась. Лизнула осторожно… и захрустела, жмурясь довольно.

– Нехорошо выпрашивать сладкое у незнакомых мужчин, – мягко сказал Анвар, подхватывая её в воздухе и сажая на плечо.

– Да? – удивилась пикси, тут же взлетая с плеча кавказца и снова подлетев к водителю, – Я Сестрёнка, а ты кто?

– Я-а… Александр, Саня Мещеряков, – он осторожно протянул ей палец, и Сестрёнка, понюхав его с непонимающим видом, неуверенно прикусила, слизнув выступившую кровь.

– Мы теперь знакомы, – деловито доложила Сестрёнка хрюкнувшему от смеха кавказцу, – можно выпрашивать, да?

– Можно, – давя улыбку, разрешил тот.

– Острые зубки, – смущённо улыбнулся Саня Мещеряков, совершенно очарованный пиксями, – А у тебя подружки есть, Сестрёнка?

– … поставить на довольствие, – слышу речь особиста, – выдрессировать потихонечку и использовать во благо Родины.

– Что они любят, прапорщик? – развернулся ко мне Василь Иваныч, сверкая очами и очками. Вопреки имени-отчеству, особист носит прозвище не «Чапай», что было бы логично, а «Изделие номер два», что много говорит о человеческих качествах офицера.

– Сладкое, тащ майор, – вытягиваюсь ещё больше.