Хороший день для зомби-апокалипсиса

– А-а, понял… не знаю пока, – пожимаю плечами, – если только всяких там Валер воспитывать! Я ещё и техномаг до кучи, но тоже не так чтобы сильно крутой. Мелочёвка. Технику лучше чувствую – пока только так. Ну и а дальше, если Ютубу верить, на моём уровне это примерно… не знаю даже. Чайник чуть быстрее закипит, розетки искрить перестают, ну и такое всё.

– Хуя себе мелочи… Наследие? – завистливо протянул молодой охранник, переглядываясь с напарником.

– Не факт, – в очередной раз пожимаю плечами, – Могли какие-то бонусы от Системы прилететь. Я в первый день дело́в натворил, что тот викинг под мухоморами, да и потом на жопе ни разу не сидел. Не чтобы не хотелось… получилось так, экстремально.

– Наверное, – согласился Палыч с тем особым ветеранским видом, что и ежу стало понятно: старшо́й и сам нехило так отметился в День Х, и теперь размышляет: что же прилетит от Системы лично ему? – А что там с Наследием? Сны, они как? Считаются?

– Сны, обострённое обоняние или осязание, – перечисляю симптомы, – немного изменившаяся внешность, вкусы к какой-то еде и напиткам.

– Сны, значит… – медленно сказал старшо́й, гладя себя по лысине, – учтём, спасибо!

– А что, Шелдон с научниками ничего не говорят? – резонно интересуюсь у мужиков, стоя босыми ногами на тёплом асфальте.

– Хуй там! – криво усмехнулся молодой.

– Это всего лишь версии, спекулировать которыми я считаю неэтичным! – очень похоже передразнил он гика.

– Ладно, парни…

– Погодь! – остановил меня старшо́й, – Если не секрет, что обломилось-то? Помимо магии?

– Всякого… – отвечаю обтекаемо, но так, чтобы искренность из всех пор сочилась, – хоббит и эльф – меткость повысилась, кендер – ловкость и…

– … клептомания, ёб её! – вздыхаю совершенно искренне.

– Ебать ты влетел! – посочувствовал молодой, чувствуя себя не таким уж неудачником. По нынешним временам судопроизводство ускоренное и ни хера не гуманное, так что особенность и правда так себе, – И чо, жёстко плющит?

– Ну… – корчу гримаску, и охранник успокаивается. Я прямо-таки читаю его мысли…

Ну да, магии у него нет… пока! Но зато он правильный пацан, а не хуй пойми кто! Клептомания, ёпта!

– Не погода, а непойми что, – бурчит Илья, подтягивая лямки рюкзака, – шести утра нет, а уже, блять, плаваю в собственном поту!

– По всему шарику так, – флегматично отозвался Славка, не отвлекаясь от планшета, – везде сплошной экватор и жара, включая Арктику с Антарктикой. Непонятно только почему паводков нет.

– Непонятно… – передразнил его жрец, – то есть пространство-время, навернувшиеся после начала Апокалипсиса, тебе понятны, а отсутствие паводков – нет?

– Эффект слипания часовых поясов в один, в своей голове я уже уложил, – флегматично отозвался рептилоид, не отрываясь от планшета, на котором вёл активную переписку, – а паводки пока не уложились. Понимаю, что это явления одного порядка, но всё ж таки они должны опираться на какие-то физические константы.

– Ну еба-ать… – Илья закатил глаза, не прекращая воевать с рюкзаком, – То есть то, что во всё мире озомбачка с покусанием началась перед самым началом рабочего дня, причём везде одновременно, тебе понятно…

– Угу… – флегматично отозвался Славка.

– Что там такого интересного? – Илья наконец заборол рюкзак и притушил керогаз своей воинственности.

– Поебушки, – кратко отозвался змей, листая указательным пальцем экран.

– Да? – кавказец сделал стойку, вздыбившись всем телом и заблестев глазами.

– На всех, – кивнул Слава, поняв невысказанный вопрос, и наконец поднял глаза, – Командир, ты как?

– Я… – прислушиваюсь к зову организма, – сугубо положительно! Хотя нет, смотря что за девахи! С малолетками и детными мамашами связываться не хочу. Ну и не так, чтоб пробы негде было ставить.

– Ну… – рептилоид замер на пару секунд, – с этим сложней, но найдём. А малолетки, это для тебя как?

Вопрос не праздный, поскольку после Апокалипсиса идеи «плодиться и размножаться» нашли своих сторонников, и в обществе вонючей бражкой запузырились идеи потенциальных патриархов о воспитании жены «под себя» чуть ли не с пелёнок.

Общество на такое пока что реагирует резко, но вниз сполз не только «возраст согласия», но и возраст официального совершеннолетия. Если уж под ружьё ставят с четырнадцати, притом в некоторых общинах всерьёз, а не как эрзац-ополчение на случай вовсе уж крайнего пиздеца, то и возраст согласия, стало быть, сполз до четырнадцати фактически на автомате.

Общины сошлись в итоге на том, что если человеку доверяют оружие и ставят на боевое дежурство, то он считается взрослым со всеми вытекающими. Притом не только по сексу и прочим «взрослым» возможностям (отчего возрадовались было излишне буйные малолетки), но и по наказаниям, вплоть до штрафных отрядов и виселицы.

Ну и наоборот… хватает великовозрастных опездолов, считающихся несовершеннолетними. Последнее – совсем уж недавнее нововведение, но воспринятое в обществе, как что-то давным-давно ожидаемое.