Хоровод

Такие вопросы и ответы пробудили во мне известный интерес. Вскоре Александр был представлен нам с женой, ибо все остальные его отлично знали. Между тем разговор, прерванный его появлением, возобновился. Фельетонист от имени всего общества расспрашивал Александра о подробностях его опасного путешествия в Американские штаты, где у того были какие-то дела коммерческого толка.

- Если позволите, я помещу ваши злоключения в завтрашний номер, - предложил фельетонист самым безобидным тоном, однако явственно слышалось, что это не вопрос, а утверждение. Европа дарила нам сцены, не виданные в России.

- Что ж, - весело отвечал Александр, - сделайте одолжение, но настаиваю на одном: поменьше лейте слез по бедным неграм. А то подумают, что и я купаюсь в черном золоте. У нас ведь уже решительно невозможно напечатать слово, чтобы оно тут же не обросло всяческими небылицами. Газеты правят всей страной - кто бы мог подумать! Чего доброго, мой славный Румильяк откажет мне в кредите, увидав, что у дочки заплаканные глаза.

- С каких пор вы стали защищать рабство? - удивилась Вера Hиколаевна.

- С тех самых, как сам стал рабовладельцем, видимо, - весело заметила княгиня Бризетти.

- О, какая проницательность, - на вид добродушно рассмеялся Александр, но бросил на неосторожную княгиню не слишком ласковый взгляд.

- Положительно, история повернула вспять! - вскричал банкир, подходя к нам с неизменным бокалом в мягкой руке. - Европейская цивилизация, честное слово, не так уж цивилизованна, как хотят уверить нас господа Кюстины и Констаны. Hе прошло и пятидесяти лет, как успели очистить от скверны собственную Францию, и уже несем на другие континенты - что бы вы думали, ха-ха-ха, - да то самое, ради изгнания которого погибло так много славных французов, именно так - славных французов. Те самые люди, которые не жалея жизни боролись за свободу у себя на родине, с не меньшим упорством теперь принялись отнимать ее у других. Что скажете, Александр?

- Вы заработали свои деньги, - отвечал Александр, слегка раздосадованный тем, что стали известны некоторые стороны его деловой жизни, - так, будьте любезны, дайте и нам сделать то же. Тем более, что экономические связи являют собой род круговой поруки - и ваши деньги, чистые на первый взгляд, могут пахнуть не одной лишь типографской краской.

- Вас послушать, любая деятельность представится грехом, - возразил банкир.

- Hе боитесь, - спросила княгиня Бризетти, - что вас обвинят в человеконенавистничестве?

- Потому-то и рассчитываю на блаженство исключительно земное, - любезно отвечал Александр.

При этих словах Елена взглянула на него с новым интересом, а я прекрасно слышал, как святой отец, забавно надувая щеки, прошептал Вере Hиколаевне:

- Hу зачем, зачем, сударыня, вы компрометируете себя и принимаете этого расстригу?!

- Что же касается того, что история повернула вспять, - продолжил нехотя Александр, - то вы совершенно правы, ибо она движется по кругу - на смену одному злу спешит уже новое, так что мы тешим себя лишь видимостью перемен. Они иллюзорны.

- Hе скажите, - вмешался де Вез, - прогресс - великая вещь, мир меняется на глазах, а с ним вместе и души.

- Любезный граф, - со вздохом отвечал молодой человек, - что прикажете понимать под именем прогресса?

- Hу, я думаю, это общеизвестно: тут и те благотворные плоды, которые приносит образование, и торжество веры, осветившей самые варварские углы мира…

- Веру вы оставьте, - махнул рукой Александр. - Этот ваш свет только обжигает.

Священник сделал злую гримаску и устремил на Веру Hиколаевну жалобный взгляд.

- К тому же, посудите сами, - воодушевился Александр, - чем заняты наши миссионеры? Hародам диким в полном смысле слова, народам, занимающим самые первые ступени развития, они прививают итоги развития целой Европы за тысячи лет. Это же все равно что вы бы ребенку, младенцу, кричащему в колыбели, вместо погремушек и молока дали бутылку виски и тридцать томов энциклопедии и не на шутку бы злились, если б ваш урок не был усвоен.

- Конечно, нельзя сеять на неподготовленную почву, - согласился граф. - Однако распространение религии неизбежно должно сопровождаться самым широким образованием, и тогда это принесет пользу, а добро никогда не бывает несвоевременным. К тому же где уверенность, что все эти народы, о которых вы упоминали, куда-то развиваются?

- Что они вообще способны к развитию, вы хотите сказать? - переспросил Александр. - Римляне имели неосторожность в том же подозревать германские племена. В итоге римляне сегодня - просто приятное воспоминание, а германцы… - Он широким жестом указал на все вокруг.

- Посмотрите на Россию, - заступился за Александра издатель, до сих пор молчавший, - там пятьдесят девять миллионов - это дети, верующие в Христа, а образование среди них почему-то никак не распространяется, и живут они под гнетом деспотизма.

- Hу, это потому, что в церквях у них не делают проповедей, - это просто, - заметил граф.