Хождение за три неба

пытаясь увеличить выход молока. Кошка подняла свою красивую головку, раскрыла

прижмуренные глаза и гордо оглядела пацанву. Было на что посмотреть! Глазки у котят

уже раскрылись. Нужно ли говорить, что они были голубые? Оттопыренные хвостики

дрожали в такт чмоканью, котята качались на слабых еще лапках и постоянно шлепались

возле сосков матери. А двое, самых умных или самых слабых, лежали, присосавшись к

брюху кошки, как пьянчуги к пивному крану.

-Ух, ты! Мои маленькие, мои хорошие! - присев на корточки возле яслей залепетала

Олеся. - Какие славные, какие красивые!

Кошка благодарно прижмурилась и замурчала громче. А два славных и красивых

голубых котенка бесстрашно развернулись на голос девушки и, задрав к небу свои

хвостики, раскачиваясь и запинаясь на слабых еще ножках, пошли к нам. Я не выдержал и

протянул к ним руки. Два иждивенца ткнулись мне в ладони, и один из них, видимо

мальчишка, посмотрел мне прямо в глаза и раскрыл маленькую, но зубастую пасть в

беззвучном приветственном крике.

-Вот мы с тобой и разбогатели, Олеся! - я слегка пощекотал надутое молоком пузцо

котенка. - На целых четырех подданных!

Он, довольный, улыбнулся и еле слышно сказал: "А-арх"!

Глава 8.

-А скажи мне еще раз, Олеся... я как-то тебя ведь уже спрашивал... Что ты

ощущаешь, когда берешь в руки капсулы? - Я не просто так поинтересовался. Наглый

котишка лежал у меня пузом вверх на левой ладони, а правой рукой я дразнил его

шелковой кисточкой чёток. Зверек злился, бил по ней растопыренными передними лапами,

а когда зацеплял маленькими коготками кисточку, то немедленно подключал и задние

лапки и начинал драть не оказывающие никакого сопротивления нахалу мягкие шелковые

нити. Игра нравилась нам обоим.

Олеся склонилась над своими ладонями, сведенными в чашу. Она держала девочку.

Кошечка была намного спокойнее и выдержаннее своего брата-хулигана, и лишь

жмурилась и потягивалась, смешно вытягивая задние лапки и аристократически отводя

хвостик. Олеся грустно улыбалась жеманнице, иногда легонько дуя ей на шерстку живота.

От этой ласки маленькая кошечка еще больше вытягивала напряженные лапки и

принимала красивые позы. Совсем как модель на подиуме! Вот ведь женщина, с младых

усов и когтей! И никто ее не учил. Чудеса, да и только...

-А у нас нет таких красивых зверьков... Чем-то она похожа на ребенка... - Олеся

совсем загрустила. - Ты что-то спросил, Афоня?

-Про капсулы... Играю с пацаном чётками, вот и спросил...

-А-а-а... Я же тебе говорила. Они как живые, никакой опасности я в них не вижу.

Наоборот, они мне как будто что-то шепчут утешительное, поддерживают. Когда я

надеваю эти украшения, кажется, что сила так и бурлит по всем жилам, сила и радость. А

вот твои чётки... Я же вижу... любишь ты их, гладишь все время, в руках ласкаешь. Но

молчат камешки, не отвечают тебе. Только хмарь тёмная тебя окутывает. Как вторая кожа...

Нет - это больше на латы похоже. Мне так почему-то кажется.

-Вот оно как... Хмарь, значит. Интересно, а эти латы сможет пробить... Хм-м, ну об

этом после. Вот паршивец! Отдай, слышишь, отпусти сейчас же! Не мурзись, котище, да

на, на тебе! - Я поставил котенка на землю, надел на его шею свои чётки, и легким

шлепком направил его к матери. Мальчишка шел как триумфатор, задрав хвост, мотаясь

под тяжестью голубых капсул, но гордо вскинув головенку. - Тебе, тебе! Дарю! Отобрал у

меня - теперь владей. Положи девочку, Олеся, пойдем-ка к нашему озеру сходим...

Обобрали меня, вишь ты, нужно капсул на новые чётки набрать... Да и тебе пару камешков

подберем... Там узнаешь зачем...

Олеся ничуть не возражала. Подхватила автомат и молча пошла рядом со мной. А я

уже напряженно думал, стоил планы, схему эксперимента. Долго ли, коротко, а до озера

мы за пару часов добрались...

Немного посидели у зеркала воды, отдыхая, а потом я достал из воды несколько

энергокапсул.

-Держи, Олеся... Эти такие же? Они живые? Внутри сила бежит? А ты сможешь эту

силу выпустить... ну, бросить вон туда, в скалы? - Я взмахнул рукой, сбрасывая с нее капли

воды. Олеся, положив автомат на колени, повернулась к отстоящему от нас метров на

семьсот скальному выступу. Капсулы она грела в своем кулачке.

-Не знаю, Афоня. Никогда не пробовала...

-Ну и попробуй. Все когда-то происходит впервые... - я с интересом смотрел на нее. -

Давай мне свой автомат. Нет-нет! Не вставай! И поз никаких специальных принимать не

надо... Дело же обычное. Простое, как... как окурок. Вот ты докурила сигарету, и теперь

щелчком, машинально, не задумываясь, отправляешь окурок в урну. Ну, давай...

попробуй...

Олеся высыпала в другую руку лишние капсулы, оставив в пальцах лишь один синий

камешек. Посмотрела на него, на скалу, снова на капсулу... Я замер. А она лишь чуток

недоуменно пожала плечами и протянула руку к белым скалам. Раздался звук - негромкий