Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

Обстоятельства написания Троицкого извода нам неизвестны (хотя извод этот сложился уже достаточно рано, ибо сама Троицкая рукопись — конца XV или самого начала XVI века), но можно предполагать, что основной список этого извода не уникален. Уже А. Д. Седельников обнаружил, а А. А. Зимин опубликовал отрывки из «Хожения за три моря», читающиеся в списке М, — сборнике конца XV в. ГБЛ, ф. 178, № 3271, содержащем ряд церковно-полемических (противоеретических) и летописных памятников. Отрывки «Хожения», читающиеся в М, очень невелики по объему — это всего четыре фрагмента по несколько слов в каждом. Заслуживает внимания характерное сходство одного чтения М с Т: вместо «Гундустаньскую землю» здесь читается «Густаньскую землю» (Т, л. 374). Это совпадение дало нам основание в издании 1958 г. связывать список М с версией Т, с оговоркой, однако, что «на основании единственного совпадения уверенно относить фрагмент из сборника Муз. № 3271 к троицкой редакции было бы преждевременно». ²⁵В. А. Кучкин отметил еще одно совпадение М с Т — указание на то, что тот, кто «много плаваетъ», «въ многие грехывпадаеть» (Т, л. 383 об.) вместо «во многие

бедывпадает» Летописного извода (Л, л. 452). В настоящем издании мы вновь подводим разночтения списка М к Троицкому изводу, по-прежнему считая, однако, такое текстологическое решение условным.

Сухановский извод (списки С и У) представляет уже иной, новый этап в истории текста «Хожения». Характерной особенностью этого извода является тщательное удаление всех черт религиозного свободомыс

²⁴

Кучкин В. А. Судьба «Хожения за три моря»..., с. 70—71.

²⁵Хожение за три моря. 2-е изд., с. 177. Не совсем верно передает эту точку зрения В. А. Кучкин, приписывающий автору этих строк однозначное мнение, будто «текст фрагментов не связан общностью происхождения с Троицким списком, а непосредственно восходит к авторскому оригиналу» (К у.ч кин В. А. Судьба «Хожения за три моря»..., с. 73; высказанный в «Археографическом обзоре» к изданию 158 г. взгляд достаточно ясно выражает стемма к изданию 1958 г., упомянутая В. А. Кучкиным в прим. 49).

ли я, которые были свойственны Афанасию Никитину. ²⁶Так, в этом изводе из текста исключено рассуждение автора о том, что «правую веру бог ведает, а правая вера бога единого знати, имя его призывати на всяком месте чисте чисту» (Т, л. 389 об.) — в Сухановском изводе мы читаем просто: «такова есть сила султана индейского бесерменского» (С, л. 420). Вместо отождествления восточного «намаза» с русской молитвой — «а намаз же их на восток по-русьски» (Т, л. 369 об.), Сухановский извод лаконично указывает: «А поклоны их на восток» (С, л. 415 об.). К мусульманской легенде о наказании города Рея за убийство шаха Хусейна этот извод осторожно добавляет: «.. . яко же безвернии бают в прелести своей» (С, л. 412). Заодно опущены (или частично переведены) почти все обращения к богу на восточных языках, встречающиеся в тексте Никитина.

Каково происхождение Сухановского извода «Хожения за три моря»? Уже К. Н. Сербина отметила близость списка Ундольского к тексту Троицкого списка.

²⁷Эту близость можно подтвердить множеством примеров, относящихся к Сухановскому изводу в целом. И в Троицком, и в Сухановском изводах мы находим ряд совершенно одинаковых погрешностей в тексте: вместо «дория Гондустаньская» читается: «горы Гондустанъ- скые» (С, л. 411 об.; ср. Т, л. 369); вместо «салтан невелик» — «салтан великий» (С, л. 414 об.; ср. Т, л. 376); вместо «почку» — «посыку» (С, л. 417; ср. Т, л. 382); вместо «Сулханом» — «султаном» (С, л. 419 об.; ср. Т, л. 389) и т. д. Отразились на изводе XVII в. и характерные общие особенности Троицкого извода — удаление тверских реалий и «очищение» языка от просторечия («бедра» вместо «гузна» и т. д.). Извод XVII в. сохранил еще одно специфическое место Троицкого извода. Как мы уже отмечали, в Летописном изводе «Хожения» упоминалось, что Никитин, выехавший из Твери от «своего государя великого князя Михаила Борисовича», приехал на Кострому с «ыною грамотою великого князя». Троицкий извод в соответствии со своей антитверской тенденцией, попытался превратить этого «великого князя» в московского, но сделал это неудачно, в результате чего в Троицком списке возникла не совсем ясная фраза: «И князь великий отпустил мя всея Руси добровольно». В изводе XVII в. эта неуклюжая фраза оказалась исправленной ²⁸на: «И князь великий всеа Росии отпустил мя доброволно» (С, л. 411 об.), в результате чего весь оборот стал понятней, хотя по-прежнему неясно, почему «князь великий всеа Росии» «отпускал» Никитина в Костроме.

Имел ли извод XVII иные источники, кроме Троицкого извода «Хожения»? Некоторые основания для такого предположения как будто дают отдельные чтения Сухановского извода. Так, в обоих его списках третье

²⁽⁵Ср.: У ханов Г. П. Синтаксис «Хожения за три моря», с. 7; Хожение за гри моря. 2-е пзц., с. 136—138 и 173; Клибанов А. И. Реформационпые движения в России..., с. 373—378.

²⁷Хожение за три моря (изд. 1948 г.), с. 133.