Хозяйка Айфорд-мэнор

Коллум подхватил Аделию под руку, потянул в сторону двери. Она вцепилась в него и не разбирая дороги последовала мимо стола с недоеденной трапезой, мимо скрюченного от боли мужчины, мимо Бенсона, словно вросшего в пол под ногами.

— Скорее! — поторопил ее Коллум, когда они оказались на улице. — Лучше убраться отсюда как можно скорее.

Мэри-Энн, несмотря на панический ужас, ждала их с двумя лошадьми, и Коллум, усадив Аделию подле себя, велел Бенсону позаботиться о служанке.

В доме под красною черепицей, казалось, происходило что-то ужасное: словно демоны, обитавшие там до времени, вырвались вдруг на свободу и творили свое черное дело.

Впрочем, Коллум ни разу не обернулся: ударил коня каблуками и понесся вперед, увеличивая расстояние между проклятым домом и ими. Аделия в кольце его рук сидела не шевелясь, кажется, даже и не дышала… Прядь выбившейся из прически волос щекотала Коллуму щеку. Он задержал на секунду дыхание, выдохнул и вдруг осознал, что случившееся прошло перед ним, словно сон: казалось, он только что просыпался. Кошмар навалился, едва он узнал про поступок Аделии от служанки, бился под черепной коробкой тревожным набатом и кажется вовсе его оглушил, стоило только увидеть ее в руках Мэдуина.

Он спешился во дворе и, подхватив Аделию на руки, поставил на землю. Она казалась потерянной, робкой… Он привык видеть ее совершенно другой: воинственной, сильной — и такой, несмотря на холодную недоступность, она нравилась ему много больше.

— Аделия… госпожа Айфорд, — поправился он, — мне проводить вас к себе?

Она молча кивнула. И, вцепившись в выставленный для нее локоть, позволила увести себя со двора.

Уже в дверях своей комнаты, когда Коллум остановился, не желая ни оставлять ее, ни идти внутрь, нарушая всякие правила, девушка, подняв на него взгляд своих больших карих, произнесла:

— Я очень вам благодарна за помощь. И знаю, что поступила донельзя неразумно, и вы вольны отругать меня всеми словами, но я никогда не забуду того, что вы сделали для меня…

У Коллума стиснуло горло, вот так, ни с того ни с сего.

— Я сделал бы то же для любого человека в сложившихся обстоятельствах, — произнес он совершенно не то, что хотел бы сказать.

Для Аделии Айфорд он сделал бы много больше, чем для кого-либо на этой земле. Кроме нее и Лоры, конечно…

Девушка отозвалась:

— Я понимаю. Но все-таки благодарна вам от всего сердца!

Они замерли друг против друга в полном молчании, стояли так какое-то время. Коллум не помнил ни ревности к Адэру Бруксу, обуявшей его по возвращении из Манчестера, ни собственного решения ограничить общение с женой неприятного ему человека — все, чего он желал в этот момент — это увидеть улыбку на грустном бледном лице.

Спросил:

— Он обидел вас? Мне жаль, что я не сумел прийти раньше.

Аделия головой покачала.

— Вы пришли как раз вовремя. Но мне жаль, что мы узнали так мало…

— Напротив, больше, чем могли и надеяться. Но, пожалуйста, в следующий раз уведомляйте меня о новых идеях заранее! Я очень за вас испугался.

Девушка вскинула взгляд, казалось, пыталась понять, насколько он искренен, и покраснела, поняв, что он говорит это от сердца.

— Так и сделаю, — пообещала она, в смущении улыбнувшись.

27 глава

Мысли теснились в голове у Аделии нескончаемым хороводом: одна мучительнее другой, но все невольно касались мужчины на лошади, скакавшем то в голове, то в хвосте их маленького обоза. Она следила за ним ненароком, сидя на облучке подле возницы все в том же простеньком платье Абигэйл Уоттс, которое неким таинственным образом оказалось в ее комнате в Айфорд-мэнор.

И это значило только одно: кто-то знал о причастности ее мужа к событиям прошлой осени. Кто-то из близких погибшей девушки вознамерился отомстить…

Прошлым вечером, ужиная в гостинице за столом в общей зале, они с Шерманом много о том говорили: о платье, которое неожиданным образом свело ее с подругой погибшей, о Джордже Мэдуине и его клубе «Слуг Люцифера». Каждый рассказал то, что узнал, и картина получилась объемной и четкой. Пугающей теми последствиями, что могли последовать за свершившимся преступлением…

— Вернувшись, я заставлю отца признаться мне в этом деле, — сказал Коллум, отпивая из кружки.

Аделия в тот момент поняла, что наблюдает за ним с непонятным ей самой интересом, смутилась и отвела взгляд. И с тех пор не знала покоя… С ее сердцем что-то странное происходило. Оно стучало то громче, то тише, то падало в пятки, то воспаряло до самых небес — и все непосредственно подле Коллума Шермана, человека, который был когда-то ей неприятен.

Был?

Он спас ее, разве могла она продолжать ненавидеть его? Хотя бы из чувства банальнейшей благодарности ей следовало смягчиться к Коллуму Шерману. Самую толику… Было бы грубо вести себя как-то иначе.

— Как вы себя чувствуете, госпожа Айфорд? Осталось несколько миль, и мы — дома.

Погруженная в свои мысли, Аделия пропустила его приближение, и вот, сердце снова болезненно дернулось. Как всегда, в последнее время…

— Благодарю, все хорошо. Наслаждаюсь чудесным днем и поездкой!

Мужчина кивнул, удовлетворенный ответом. Но тут же снова спросил: