Хозяйка Четырех Стихий

«Ничего подобного, – сказал эльф. – Вы же сейчас, когда хотели ударить меня, призвали свою Цин. Я очень юный маг, но я думаю, что для того чтобы владеть Цин, так же как и Чи, совсем не обязательно все время помнить, как ты призвал силу в первый раз. Боль уходит, навык остается».

И тогда Пчела спросила его: «Зачем ты это сделал?»

«Что бы вы ни говорили о братстве по оружию, Буровею больно даже думать, что кто-то будет касаться вас, – ответил эльф. – Да и я противен вам, я же вижу. А теперь нам с вами совершенно незачем заниматься любовью. Вы обещали убить меня, так сделайте это, и я обрету покой».

Светлана покосилась на подругу. Карина дышала ровно, щеки ее начали розоветь. На всякий случай целительница проверила пульс и вернулась к книге. Теперь она заметила примечание, сделанное на полях другим почерком. Светлана решила, что это пометки хозяина библиотеки, Лакгаэра.

Балеорн обманул Разрушительницу. Он соврал, чтобы придать своим словам больше веса, чтобы Пчела поверила ему. Таких методик никогда не существовало. Балеорн создал ее сам, но, к сожалению, никогда и нигде не описывал это свое изобретение. Несомненно, Тигран при создании своего метода воспользовался идеей Балеорна, но воплотил ее, пользуясь словами самого Верховного мага, примитивно и топорно.

Карина зашевелилась. Светлана отложила книгу и увидела, что по лицу подруги текут слезы. Целительница взяла ее за руку.

– Мне было так хорошо, – тихо проговорила Карина. – Знаешь, какое это счастье – просыпаться каждое утро и видеть любимое лицо. Вместе завтракать, разговаривать, гулять. Что-то делать вместе...

– Я помню, – ответила Светлана. – Ты всегда хотела именно этого – делать что-то вместе со своим мужчиной. А тебе этого не было дано. Из-за твоего проклятия.

– Да. И теперь я словно в сказку попала. Шенвэль, он такой. Он все понимал, все, даже то, чего я не говорила, то, о чем думаю-то украдкой. И я понимаю его. Я подумала, что ошибалась. Что это и есть любовь.

– Карина, это надо просто пережить, – сказала целительница. – Как осаду, как болезнь. И это пережить можно. Он сидх, Кариночка. Вы все равно никогда не смогли бы быть вместе.

– Нам ли с тобой, – с болью в голосе воскликнула подруга, – бороться за чистоту расы?

– За это поборются и без нас, – ответила Светлана. – Ты хочешь на его голову отряд Чистильщиков навести? Говорят, имперский маг пошел на поправку.

Карина молчала. Целительница хотела добавить еще, что покушения на эльфку Карине сидхи не простят. Но в этот миг один из черных зигзагов, крутившихся в ауре Карины, потянулся к Светлане. В следующий миг пучок Цин хлестнул ее. Ведьма зашлась от боли.

Заклятье ограждало Карину от тех, кто пытался призвать к разуму ведьмы.

– Что с тобой? – спросила Карина испуганно.

– Ногу свело, – пробормотала целительница и продолжала: – Твои вещи я забрала, как ты просила. Но если хочешь, давай вернемся в замок Ивана прямо сейчас. Владиславу что-нибудь наплетешь. Он ждет тебя, весь такой жалкий и несчастный.

– Нет, – отрешенно улыбаясь, сказала Карина. – Я останусь.

Последний раз такую улыбку Светлана видела у шедшего на костер последователя Барраха. Его казнили за то, что он отравил колодцы в четырех деревнях.

– Сила любви творит невозможное, – продолжала подруга. – Шенвэль не любит меня. Да и кто я такая, Света, чтобы он любил меня? Но моей любви хватит на нас двоих. Я пойду до конца, чего бы это мне ни стоило.

– Что же, – сказала Светлана спокойно. – Корзина снаружи. Пойдем, принесем ее. Я помогу тебе разобрать вещи.

Карина протянула руку за халатом и тут заметила на тумбочке хрустальную иглу. Лицо ее исказилось от отвращения.

– Это твой Осколок Льда? – спросила Светлана. Подруга кивнула. – Я нашла его на ковре. Как он там очутился?

Глаза Карины снова наполнились слезами. Целительнице это не понравилось. Раньше за подругой не замечалось подобной мягкотелости.