Хозяйка города

Она отвернулась — город подмигнул фонарями. С некоторых пор Сабрина умела различать его сигналы. Ей хотелось думать, что так Надя разговаривает с ней — гасит и зажигает огни на дальних улицах.

— Есть кое-что, что я не смогу ему простить. А вы сами кто такие?

У них нашлось оружие — две приземистые установки, покрытые тяжёлой тканью, пахли горелым. В крышу втыкались опоры из проржавевшего металла. Из чего стреляли по Скрипачу — Сабрине так и не объяснили. Она знала, что оружия против таких, как он, не существует, но сделала вид, что поверила.

— Мы — народное ополчение, — сказал, усмехаясь в бороду, бывший военный.

* * *

Не зажигая свет в комнатах, Сабрина застегнула молнию на куртке, ещё раз проверила, как держатся ножны за спиной. Отсчитала положенную дозу препарата и залпом выпила. Не знала — хватит или нет — с каждым разом требовалось всё больше. Сабрина знала, что наступит такой момент, когда ресурсы организма закончатся, и тогда ей останется убраться на задний план. Она только надеялась, что такой момент настанет не сейчас.

Сабрина уходила, зашторив все окна, запирая двери, которые всегда бросали открытыми. Уходила, как уходят на войну.

Дожидаясь, пока в небе растают последние блики заката, Сабрина села на предпоследнюю ступеньку лестницы. Тишина дома дрогнула — в комнатах второго этажа простучали быстрые нечеловеческие шаги.

Сабрина не обернулась. Она привыкла к такому. Когда Скрипач прошёлся по городу, сущности перестали скрываться. Их видели: безногого не-мёртвого на дальних тропинках парка, Чердачную Куклу брошенного дома культуры. Волк с улицы Стрелков насмерть загрыз двоих человек — не успели вернуться домой до темноты.

Не верить в них стало невозможно.

Над правым ухом раздался невнятный шёпот. Потянуло холодком, будто из погреба. Сабрина дёрнула плечом:

— Пошла вон отсюда.

Тощий призрак мотнулся вверх по лестнице, но секунду спустя возник слева.

— Нет у меня пирожных. Придёт Надя и накормит тебя. Вечно она жалеет всех сирых и убогих.

Призрак пошевелил бесцветными губами. Суставчатые пальцы, как лапки насекомого, потянулись к плечу Сабрины. Та резко обернулась — напугала истощённое создание.

— Ну чего тебе?

Она заговорила едва слышно:

— Можно мне пойти с тобой? Я позову тех, кого знаю.

Сабрина отвернулась, запустила пальцы в волосы. Кто бы сказал ей месяц назад, что так будет — она бы заверила, что она точно — никогда. Никогда не будет сидеть на лестнице, дожидаясь темноты. Никогда не заговорит с сущностью. Никогда не возьмёт меч, чтобы идти, как на войну, на старый бетонный завод.

— Делай, как тебе угодно.

Брошенный у тротуара автобус истерично мигал поворотником. В открытые двери лезла темнота. Сабрина обошла его по широкому полукругу и различила, как дёргаются на полу красные и синие проводки — как новорожденные животные.

Она измерила пешком расстояние от начальной остановки до конечной. Брошенный кирпичный завод стоял чуть в стороне от жилого квартала. Но сегодня и в жилых кварталах было темно: город оборвал все провода ещё при свете солнца. Его истерика не стихла утром и продолжалась весь день.

Сабрина боялась не успеть. Всё-таки прошло два дня, а Надя говорила, что сражение может начаться раньше. Бессмысленно прошло три ночи, пока Скрипач пожирал город, а Надя поднимала сущностей на войну. Потому что хозяйка города умерла, и некому стало защитить его.

Разбитые машины были брошены прямо у дороги или даже на проезжей части. Одни мигали фарами, выли сигнализацией, будто надеялись, что хозяева ещё вернутся и спасут. Другие давно замолчали и умерли.

Сабрина вышла засветло, когда на улицах попадались прохожие. Это были те, кто решил бежать — на своих двоих, потому что город сталкивал машины с дорог. Люди уносили то, что могло уместиться в дорожных сумках.

У пограничной черты девочка дёрнула отца за руку:

— Смотри, у неё меч. — Детский палец замер, направленный на Сабрину.

— Смотри лучше под ноги. — Усталый мужчина даже не обернулся.

По асфальту под её ногами пробежали трещины, и девочка едва не споткнулась. Отец дёрнул её за руку, кто-то всхлипнул, забормотал:

— Будьте прокляты, прокляты до седьмого колена…

Беженцы пошли по дороге прочь от города, а Сабрина свернула к заводу — на заброшенную тропу из бетонных плит. Старый завод топорщился в небо башнями очистных сооружений. В сумерках его металлическое тело изгибалось, как ласковая собака.

«Краем глаза», — вспомнила Сабрина.

Она видела эфемерные силуэты и привыкала к мысли, что они не кажутся. Сущности сторонились её, долго смотрели в спину, но от них не исходило зла. Мимо пронёсся призрак огромной тонколапой собаки с человеческими глазами. Камень, привязанный ей на шею, ничуть не мешал двигаться.

Надя увидела Сабрину и замерла. Надя показалась Сабрине почти реальной, и уж точно более осязаемой, чем остальные. Один из ремней, перечёркивающих грудь, потрескался и едва держал пряжку. Куртка испачкалась чёрным.

— Ты снова была у Скрипача? — догадалась Сабрина, проводя пальцем по разорванному ремню. На нём застыли пятна подземной пыли и смазки для рельсов.