Хозяин «Галеон-Хауса»

Лео не слышал, что Мадам говорила Андреа о способности Саймона пользоваться словами, чтобы скрыть свои настоящие мысли, но если бы он это знал, он охотно согласился бы с ее мнением.

Втайне от Лео Саймон написал своему агенту в Лондоне с просьбой разузнать, где и когда будут проданы алмазное ожерелье и браслет, которые Лео заставил Андреа надеть. Ему пришло на ум, что было бы неплохо купить их, если, конечно, позволят его средства, и преподнести драгоценности Андреа в качестве свадебного подарка. Ему к тому же доставило бы великое удовольствие знать, что эти прекрасные вещи иногда будут украшать ее нежную шею и запястье. Но как только они будут подарены, ему придется уехать. Он должен был сделать это давно и теперь еще яснее понимал, что слишком засиделся в гостях.

К его удовлетворению, информация не заставила себя ждать. Скоро он отплатит Лео за свой визит. Медлить бесполезно… хотя, как выразилась Мадам, он оставит здесь свое сердце и все, что ему стало дорого, и жизнь для него, в известном смысле, будет окончена.

Вдали от «Галеон-Хауса» Саймон полностью отдался мыслям об Андреа. Он не мог позволить себе этого там, в доме, чтобы ни взглядом, ни жестом не выдать себя. Теперь же он с радостью вызвал в своем воображении ее образ — красивое нежное лицо, гордую посадку головы с короной рыжих локонов…

Это создание он никогда не забудет… никогда и не захочет забыть. Он знал — это будет приятная память, но с горечью, и все же никогда он не пожалеет, что встретил Андреа. Думая о девушке, Саймон все больше и больше беспокоился за нее. Она не была счастлива в ожидании предстоящей свадьбы с Лео. В этом он ни капли не сомневался с тех пор, как любовь обострила его чувствительность к каждому нюансу настроения любимой. И он отдал бы все на свете, только бы сделать эту девушку счастливой.

«Только не воображай, что именно ты мог бы сделать ее счастливой, если бы она была свободной! — осадил он сам себя. — Ее ни в малейшей степени не интересует, чем ты занимаешься, и трудно представить ее в той обстановке, в которой ты привык жить. Невозможно представить эту девушку, чье место в прошлых веках, живущей в настоящем. «Галеон-Хаус» — единственное место, где она чувствует себя в своей стихии. Где-нибудь еще она будет не к месту и не ко времени… и от этого несчастна. Тебе лучше хорошенько запомнить это! — Саймон глубоко вздохнул. — Но это будет нелегко!»

В день своего приезда в Лондон Саймон посетил аукцион. Он прибыл туда рано, смог ближе рассмотреть ожерелье и браслет и решил, что камни в них превосходные, гораздо лучше, чем он думал. Дешево они не уйдут. Тем лучше — отличный подарок для Андреа. Вместе с тем он понимал, что его возможности не беспредельны, и надеялся, что аукцион не привлечет к себе слишком большого внимания. Но постепенно зал заполнился, и Саймон понял, что надежды не оправдались.

Сегодня были выставлены только драгоценности, и вскоре стало ясно, что цена взлетит довольно высоко. Большинство присутствующих составляли пожилые мужчины, которые, как решил Саймон по сверкающим у них на руках кольцам с бриллиантами, сами занимались ювелирным ремеслом. Но Саймона привлек лишь один человек — американец с бесстрастным лицом. Он не относился к тому сорту людей, которых можно было ожидать увидеть здесь… но почему бы и нет? Его стальные глаза и тонкие, плотно сжатые губы говорили об искушенности и безжалостности делового человека, и это впечатление не мог смягчить даже некий налет сентиментальности на этом похожем на маску лице. Вероятно, его тщеславие тешила мысль, что он в состоянии купить жене экстравагантное ювелирное украшение, какого не имеет ни одна женщина — красноречивое свидетельство и его собственного успеха в жизни.

Довольно много украшений по вполне приличным ценам и при оживленных торгах было уже продано с аукциона. Американец, однако, пока не выказывал интереса. Наконец настало время для драгоценностей Тревейна.

В торгах наступила небольшая пауза. Аукционист многозначительно наклонился вперед:

— Как многие из вас знают, время от времени мы имеем честь выставлять сокровища из коллекции мистера Лео Тревейна. Сегодня один из таких случаев. И могу вам сказать, я не помню, чтобы наш клиент когда-либо присылал нам подобные изысканные изделия, которые я предложу сейчас вашему вниманию. Не только потому, что сами камни чрезвычайно высокого качества и великолепно оправлены, но и вследствие большой исторической ценности этих драгоценностей. — Последовала история их подношения Летиции Тревейн, и в заключение он объявил: — А теперь, леди и джентльмены, вот что я предлагаю вам!

Зал оживился. Первоначальная цена начала быстро расти, как и предполагал Саймон. Затем потенциальные покупатели один за другим стали сходить с дистанции. Атмосфера накалялась.