Хозяин города монстров

– Мы обязаны успеть. И я ведь только что показывал: нам нужно пройти всего шестьдесят километров. По двадцать за день, даже чуть меньше, чем по двадцать. С учетом того, что нам протопчут дорожку, это даже смешно. Предновогодняя прогулка.

Больше никто не возражал. Тогда Кардан вынес резюме:

– Начинайте подготовку. Завтра на рассвете выступаем.

Когда подчиненные вышли, он уселся, как был, в верхней одежде, за стол и задумался. Ему казалось странным, что теперь, когда долгожданное событие практически наступило, когда он должен испытывать если не эйфорию, то как минимум, воодушевление и радость, он не испытывает ничего. Внутри было странно пусто – будто из него вынули душу. «Что со мной? – равнодушно подумал Кардан. – Устал? Перегорел? Испугался?» Нет, страха он не ощущал, это точно. Равно как и всего остального. Видимо, нервное и физическое напряжение последних недель и впрямь «пережгло» чувства. Такое бывает, он помнил это еще по прежней жизни. Ты чего-то с нетерпением ждешь – например, того же отпуска, – мечтаешь, предвкушаешь ощущение счастья, а когда долгожданный день наступает, ожидаемых чувств нет и в помине. Предвкушение праздника оказывалось куда слаще самого праздника. Так и теперь. Только разница еще острее – видимо, потому, что и событие куда глобальнее всех прочих, которые ему доводилось переживать ранее.

С одной стороны, такое «бесчувствие» было даже на руку. Волнение, пусть даже и радостное, – это всё равно помеха, источник ошибок, бо́льшая вероятность что-то забыть, не учесть. Но с другой – было всё же обидно: так долго ждал, готовился, а теперь будто всё это совсем и не нужно.

Кардан открыл верхний ящик стола. Раньше стол принадлежал Серпу, а поскольку Кардан в этом помещении бывал редко, то и содержимое ящиков до сих пор не трогал. Единственное, что когда-то сделал – бросил сюда пистолет предшественника, заляпанный его же кровью. Этот «макаров» он сейчас и достал, брезгливо повертел в руках, приставил ствол к виску…

«Может, и впрямь? – вяло подумал Кардан. – Бах! – и нет больше ни сомнений, ни сожалений. Ничего больше нет, какая прелесть!» Ему и правда очень вдруг захотелось нажать на спусковой крючок, и это желание – пусть разрушительное по сути – заполнило внутреннюю пустоту, что, в свою очередь, пробудило другие желания и чувства. К горлу хозяина города монстров подкатил ком горечи. Кардан прокашлялся, отнял от виска пистолет и, словно что-то постыдное и мерзкое, быстро сунул обратно в ящик стола. Он уже стал его задвигать назад, как вдруг взгляд зацепился за матерчатый зеленый прямоугольник с большой желтой звездой. Это был генерал-майорский погон. Серп всегда носил такой на левом плече. Этот же выглядел совсем новеньким, будучи, по всей видимости, его ни разу не надеванной парой.

Кардан достал погон и приложил его к левому плечу. «А что? – подумал он. – Операция предстоит военная, почему бы и мне не стать хотя бы наполовину генералом? Только не так… – Он переложил погон с левого плеча на правое. – Серп носил его там, но я же – не Серп. И на правом плече даже по смыслу больше подходит, ведь дело-то наше правое».

* * *

День, когда войско Кардана отправилось в поход, выдался ясным. Это показалось хозяину города монстров хорошим предзнаменованием. Настроение у бойцов было приподнятым, построились быстро, с явным нетерпением скорее тронуться в путь. Кардану такой настрой подчиненных определенно понравился, вдохнул, наконец, и в него что-то похожее на радость. А самое главное – в нем ожила надежда на успех.

Перед этим он еще раз встретился с «саночниками» – теми, кто должен был отправиться в Устюг по реке на волчьих и собачьих упряжках. Главным среди них, конечно же, был Волчара, который настолько вжился в роль вожака стаи, что и впрямь стал похож на волка – хмурым, исподлобья, взглядом, смахивающей на оскал улыбкой, и, разумеется, запахом. Он специально не мылся в последнее время, чтобы волки, принявшие его за вожака, не засомневались, учуяв, что он стал пахнуть иначе.