Хозяин Москвы

«Друзья, – написал он в очередном комментарии, – но это же абсурд! Нет никаких (ни одного!) доказательств того, в чём убеждает нас Церковь! Ну вы подумайте, неужели соблюдение всех этих архаичных ритуалов, возникших в переломный период, когда рационалистическая мысль, выпестованная Грецией, потеряла своё значение и влияние, в период кризиса, эллинистического постмодерна, всеобщей эклектики, потери ценностных ориентаций, аномии, как сказал бы Дюркгейм, разочарования, неужели думаете вы соблюдение этих архаичных, варварских ритуалов может иметь какое-то отношение к спасению и бессмертию? Даже если верить в Бога – было бы оскорблением связывать его с институтом, погрязшим в политических интригах, коррупции и обмане народа…»

Он много чего ещё написал, но его реплики скоро утонили в общем потоке негодования.

– Слишком много буков, – написал один в ответ. Будь проще и люди к тебе потянутся.

А другой пожёстче:

– Тварь!!! Я бы многое отдал за то, чтобы посмотреть как тебя сжигают на костре! А сначала – как пытают – выдёргивают тебе ногти, глаза и твой вонючий член!!!

Надо сказать, что преобладали комментарии второго типа. Именно поэтому, начитавшись их, я проникся симпатией к комментатору – к этому мужественному одиночке, которого травят, как у нас это принято, всей толпой. Я всегда на стороне тех, кого травят сообща, даже если они не правы.

В сети вообще как-то очень много злобы, люди с какой-то осатанелой страстью плюются желчью, выплёскивают переполняющее их дерьмо. Я откинулся в кресле и задумался. Это только у нас или так во всём мире? Наверное, везде так. Не знаю.

Знаю только вот что. Какой-нибудь дядя Вася электрик, милый и добрый человек, душа компании, который всегда поможет и подскажет, на деле и составляет костяк этого зла. То есть именно такие про думающих и живущих иначе пишут: «Убить бы вас, суки!» Кто ко всему чуждому ему, устроенному иначе, иному, относится со страхом. Кто ограничен и примитивен в суждениях, и кого бесит всё, выходящее за рамки его узкого кругозора.

Я перешёл на страницу смелого комментатора. Мужчина интеллигентного вида, лет пятидесяти. Фиолетовый, бывший кандидат философских наук, старший преподаватель Университета «Высшая школа экономики» – тоже бывший. Да и университет бывший – теперь это Приходская школа Владимира Чудотворца.

Посты у него всё скучные – о нарушении прав человека, дальше читать не стал, лёг спать.

***

В телевизоре корреспондент Первого-православного брал интервью у одного из сенаторов.

– Многие недовольны решением о введении санкций на европейскую косметическую продукцию. Разумеется, в первую очередь женщины. Как вы это прокомментируете?

Сенатор, с лицом, как будто вырубленным топором из полена, раздражённо ответил:

– Не понимаю, а в чём проблема? Зачем это вообще – краситься? Человек – не забор. Нормальным мужчинам нравится естественный цвет лица. В конце концов, если очень хочется, есть свёкла, морковь и прочие ингредиенты натурального происхождения – пусть красятся ими!

Я почувствовал острую потребность позвонить Марии.

– Маш, – привет, – можешь говорить?

– Недолго, – тихо ответила она. – Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке. Просто тут вроде как косметики больше не будет, сейчас по телевизору узнал. А мне нравится когда ты накрашенная. Но и когда не накрашенная, нравишься не меньше! Просто когда накрашенная – по-другому.

– Не волнуйся, милый, – засмеялась она, – у меня такая работа, что косметика всегда будет! Обещаю тебе не красится свёклой и морковью!

Я немного успокоился.

***

– Москва – Москваград, Санкт-Петербург – Володимир, Казань – Толстой, Новосибирск – Гоголевск, Донецк – Прилепинск…

– Постойте, – говорю я, – почему Прилепинск? Это в честь кого?

– Иван Сергеевич, – отвечает мне правозащитница инокиня Ольга, – это в честь славного воина первой четверти XXI века – Захара Прилепина. Он сражался за свободу украинского народа. И не только!

– В смысле – не только?

– Ещё он пописывал.

– В смысле пописывал?

– Ну, книги писал. Я, правда, не читала, но говорят что достойные. Кажется, ему даже Нобелевскую премию дали. Или это не ему?

Она махнула рукой, поправила очки и стала дальше читать.

Я в составе комиссии по переименованию. Наша задача отобрать достойные новые названия для географических объектов нашей родины. В комиссию включены представители различных социальных групп: тут и чиновники, и деятели культуры, и духовенство, и правозащитники, и представители физического труда. Хотя чиновники, правозащитники и духовенство – это фактически одно и тоже. Но не важно. А, да, есть и оппозиция – главный редактор крупнейшей оппозиционной медиа-корпорации «Эхолот России». Не помню имени, но он у всех на виду – на пуделя немножко похож. Вот уж кому всё сходит с рук! Как он только не наклоняет власть. Забавно притом, что эта медиа-корпорация принадлежит государству. Но, пути Господни неисповедимы.

Читаем дальше:

– Якутск – Достоевский, Нижний Новгород – Александр Невский, Пермь – Яровойск, Сусуман – Шмелёвск…

– Стоп, – говорю я. – Что такое Сусуман?

– Город на Дальнем Востоке, – отвечают мне.