Хозяин Спиртоносной тропы

Некоторое время ехали молча. Кузя размышлял над словами Мишки. Тот, вероятно, переживал случившееся еще раз. И проклинал свой длинный язык за то, что много раз рассказывал всем и теперь Кузе о случайной встрече на тропе. Ему предстояло ехать одному тем же местом, и не исключено, что опять встретит «Черную оспу».

— Где ты их видел? — удивляясь и радуясь молчанию спутника, спросил Кузя.

— Кого? — не сразу понял Мишка.

— Тех мужиков.

— А тебе чего? Все равно там не был.

— Был, проходил весной туда и обратно.

— Вон как? А скалу за Перепадом, после Чистого ключа помнишь? Отвесную такую, а с другой стороны — тайга под гору.

— Помню, — кивнул головой Кузя, хотя сам не мог представить, где это находится.

— Так вот там все и случилось.

Мишка пояснял что-то еще, но Кузя не слушал его, думал о своем. Так друг за другом верхом на лошадях спустились с Перевала на Каратавку. У барака их поджидал Егор Бочкарев, знал, что Кузька сегодня явится. Поднявшись с чурки у дверей, внимательно смотрел в их сторону. Узнав Мишку Могилева, опустил голову, заходил взад-вперед, пуская густой дым из трубочки. Когда они подъехали и хотели спешиться, Егор опередил его:

— А ты что же это? Ночевать собрался?

— А то! — округлил глаза Мишка. — Иль не пустишь?

— Как не пустить? Всегда пожалуйста, милости просим. Только вот спарщиков тебе завтра поутру не догнать будет.

— Каких таких спарщиков? — занервничал Мишка.

— Дык, Тишка Васюгин да Володька Холопов давеча проехали перед вами. Сказали, в Троповом ночевать будут.

— Тишка и Володька? — вытянул шею, как глухарь тот, высматривая на противоположном берегу людей. Ехать одному не хотелось, да и боязно. — Давно были?

— Коли рассусоливать не будешь, на избе в Троповом вместе ночевать будете, — усмехнулся Егор, стараясь спровадить болтливого постояльца, от которого до утра покоя не будет.

— Ладно уж, без меня не скучно будет? Тогда ночуйте без меня, — подпрыгивая в седле, торопился Мишка. — Не обессудьте, поеду я с ними ночь коротать.

— Хорошо, давай, трогай. Как-нибудь без тебя до утра промаемся, — изобразив страдальческую физиономию, тяжело вздохнул Егор, выбивая трубочку. А когда тот отъехал на некоторое расстояние, приложил руку к груди: — Слава Богу! Вали, Емеля. Без тебя тут сто лет осот не рос.

Отделавшись от Мишки, они зашли в зимовье. К удивлению Кузи, в этот час никого не было: обычно вечерами тут было столько народу, что всем не хватало места, спали под нарами. Увидев его лицо, Егор пояснил:

— Погодь маленько, придут еще. Назар у меня на той стороне с лодкой ждет. Сегодня, вроде как, обещал управляющий с Любопытного прииска подойти. Верно, тут ночевать будет, — и, усевшись на своем законном месте у окна, спросил: — Принес, что наказывал? Молодец! Доставай, покуда никого нет. А то увидят бутылку — из горла выдерут.

Кузя поставил на стол спирт, положил колбасу, хлеб, сахар, махорку. Егор расцвел, откупорил бутылку, налил в две кружки:

— Давай, тятю твоего помянем.

— Я, верно, не буду, да и… вечером нельзя поминать, — пытался отказаться Кузька, но Егор посмотрел на него таким взглядом, что тот не посмел больше возражать.

Выпив до донышка, Егор долгое время молчал, смотрел на Кузьку, как тот заливает в рот воду после спирта. Угрюмо подумал: «Вырос-то как за лето! Совсем мужик стал. Давно ли пацаном был, когда один весной из тайги выходил?» Подождав, когда тот отдышится, начал спрашивать:

— Как дела дома? Как матушка? Заклепа не пристает с расспросами?

Раскрасневшийся Кузька охотно отвечал на его вопросы, рассказывал обо всем, что считал нужным ему поведать. А скрывать от Егора ничего не собирался.

— Давеча с Мишкой спускались с Перевала, выстрел слышали. Мишка, понятное дело, сразу из скворечника воробья выпустил. Сказал, что какого-то старателя убили. Еще проговорился, что когда последний раз ехал с Жейбы, за Перепадом у Чистого ключа «Черную оспу» случайно видел.

Молча слушавший его Егор из сутулого мужичка превратился в богатыря, расправил плечи, вытянул удивленное лицо. Эта новость была ему неизвестна, и это выражалось в его каждом напрягшемся мускуле:

— Та-а-а-ак! «Черная оспа», говоришь? И что же они там делали?

— Говорит, что котомку какую-то теребили. Как его увидели, испугались, бросили, а там чистое белье, еще какие-то тряпки, мешочки, еды немного.

— А что за котомка?

— Не знаю, об этом не говорил. Так, мельком глянул и поехал дальше. Сам испугался, думал, вернутся. Да, еще сказал, что Хмырь с ними был.

— Пантелей?! — еще больше удивился Егор, хмуро собрал брови над переносицей. — Что же это он мне тогда не рассказал? Ведь мимо меня проезжал.

— Не знаю, — волнуясь от его перемены, поспешно ответил Кузя. — Может, побоялся. Мне-то случайно проболтался.

— И когда, говоришь, он их видел?

— Дня три-четыре назад. Перед Воздвижением. А что?