Храм Вечного Огня

Первой к отцу Александру подвели Мэри. Две амазонки, которые ничуть не стеснялись своей наготы, держали ее с двух сторон, завернув руки за спину, а третья держала женщину за шею, не давая той вертеть головой. Глаза Мэри были выкачены и абсолютно безумны, с губ падала пена, как при эпилептическом припадке, но только это была не эпилепсия – совсем не те симптомы. Неужели и в самом деле в душе ее поселился дьявол, и именно этим объяснялся такой болезненный и страшный вид ее Эго?

Отец Александр посмотрел на женщину, оттянул ей веко и проверил пульс, после чего покачал головой.

– Дело плохо, – сказал он амазонкам, – поставьте ее на колени и держите крепче. И вы, Анна Сергеевна, пожалуйста, внимательно следите за происходящим, а потом мне все расскажете. Ну что же. Начали!

Амазонки силой заставили Мэри опуститься на колени, после чего отец Александр возложил на ее запрокинутую голову свою правую руку и начал читать молитву, размеренно и четко проговаривая каждое слово:

– Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! Боже Вечный, избавивший род человеческий от пленения дьявольского, избавь дочь Твою Мэри от всякого действия духов нечистых, повели нечистым и лукавым духам и демонам отступить от души и от тела дочери Твоей Мэри, и больше не пребывать в ней отныне и присно и во веки веков. Да бегут они от имени Твоего святого, и единородного твоего Сына, и животворящего твоего Духа, от создания рук Твоих. Да очищена она будет от всякого искушения дьявольского, преподобно, и праведно, и благочестно поживает, сподобляем пречистых тайн единородного Сына Твоего и Бога нашего: с Ним же благословен ecи, и препрославен, с Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

С каждым словом возникшее вокруг его фигуры бело-голубое сияние все усиливалось, а Мэри начинала бить все более и более крупная дрожь, а с губ ее с новой силой закапала вспененная слюна. Потом Мэри принялась вырываться из удерживающих ее рук, но амазонки были значительно сильнее и держали ее очень крепко. С самого начала подключившись к процессу на уровне особого зрения, я видела, как стекающий с руки отца Александра божественный огонь выжигает из сознания Мэри весь захламляющий его мусор, как визжат и дергаются ожившие картинки извращений, а лохматое и неумытое Эго корчится от боли, катаясь по полу, прямо на глазах обретая все большее и большее человекоподобие. Никакого дьявола я там не увидела, но это и к счастью.

Наконец все кончилось, бело-голубой огонь вокруг чела отца Александра немного пригас, а Мэри обессиленным мешком мяса и костей опустилась на землю.

– Отпустите ее, – сказал амазонкам отец Александр, взмокший так, будто он не прочитал короткую молитву, а таскал мешки с картошкой, – Анна Сергеевна, проверьте, пожалуйста, что получилось?

Амазонки аккуратно уложили американку на спину, и, нагнувшись над ней, я убедилась в том, что с женщиной все благополучно и она крепко спит. В то же время сознание ее было полностью очищено от всего того хлама, который загромождал его раньше, а в том уголке, где должен был присутствовать Бог, сейчас лежала раскрытая книга и горела зажженная свеча, распространяющая вокруг себя теплый, чуть колышущийся свет.

С Мэри действительно все было благополучно, о чем я и сказала отцу Александру. Удовлетворенно кивнув, он попросил, чтобы к нему подвели Луизу, а потом и Дафну. С этим двумя женщинами обряд прошел значительно легче – видимо, они не были поражены так глубоко, как Мэри, поэтому почти не сопротивлялись. К тому моменту, как Дима Колдун оделся и подошел к нам, все уже было кончено – все три американки мило лежали в рядок, посапывая носами. Дело было сделано. Завтра они принесут все необходимые клятвы, Димка поставит свои заклинания, которые закрепят отец Александр и Ника, и всякий совершенно ненужный риск с их стороны будет совершенно исключен.

Тот же день, около 20:00. Лагерь отряда капитана Серегина возле контейнеровоза.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Как сказал поэт, «смеркалось». На потемневшем небе зажглись первые звезды, на площадке в центре лагеря Кобра разожгла традиционный вечерний костер, чуть в стороне от которого Елизавета Дмитриевна негромко что-то говорила по-немецки рассевшимися вокруг нее кругами бывшим жертвенным «овечкам», и те слушали ее с трогательным вниманием на лицах, а от полевой кухни, где амазонкам раздавали ужин, доносилось позвякивание мисок и смешки. Лепота! Как в старые добрые времена, когда мы только что появились в этом мире, но только теперь нас значительно больше, и мы – сила первой величины, которую уважают и побаиваются сами местные как бы боги… Почему как бы, спросите вы. Да потому что Бог, от же Отец Небесный, он же Творец, он же Создатель – только один; а те, что правят в этом мире, это так, просто сущности, пусть и значительно сильнее нас, обычных смертных, но все равно неизмеримо ничтожные рядом с тем, кто сотворил и продолжает творить все сущее.