Храни меня, Тьма

— Хорошо. Ваша оборонная стратегия мне понятна, хотя восхищения и не вызывает. А рассказать, ещё один альтернативный вариант развития событий?

Артисерэль гневно сверкнул глазами, но сдержался, вспомнив, что обижаться на человечек ниже его светлоэльфийского достоинства, и ограничился высокомерным изломом совершенной брови.

— Так вот. Оборотни, может, и враждовали с нашими предками-эльфами. Но сердцу, как вы прозорливо заметили, действительно не прикажешь. Думаю, об этом было отлично известно и Повелителям, и они могли прикрывать глаза на подобные союзы, рассматривая каждый в индивидуальном порядке. Разумеется, без огласки, ведь смешение столь кардинально отличающихся рас никому не было нужным. Поэтому перевертыши вполне спокойно умудрялись жить среди вас под видом эльфов, и даже в другой мир пошли за своими избранниками. Может быть, оборотням и не доступно ваше «слияние душ», а может этот обряд просто не отвечает их традициям (в конце концов, и на мой взгляд это исключительно эльфийская заморочка). Но как можно проверить наличие или отсутствие души, чтобы доказать поголовную бессердечность целой расы? Неужели можно принять такое решение только по обрывкам старой рукописи?

Думаю, они любили тех, за кем пришли. Может быть по своему, но любили. Ведь, попрошу заметить, что массовых жалоб о повальной эпидемии безответных страданий вроде как не было. Уверена, что тихо-мирно жили бы вы и дальше рядышком, если б не пришло время войны. А ваши предки (вот уж к счастью или к сожалению — даже не знаю!) не отличились повышенной растяпитостью и, опутывая Светлую Долину заклинаниями, предусмотрительно включили в охранку заклинание для распознания сущности.

— Поэтому, когда эльфы проходили границу, оборотни, даже находясь под личинами, просто не смогли пересечь преграду, — перехватил нить разговора Кристарн. — Они оказались в ловушке: зайти в убежище не могли, а возвращаться было некуда — Эльтаритэ к тому времени уже точно была разрушена. Да, Аль, твоя версия похожа на правду. А вчера мы видели место их пристанища. Теперь я понял, что за заклинание там было использовано — остановка времени, бессрочный стазис. Они зашли в пещеру, закрыв её изнутри, и наложили заклинание, погрузившее их в вечный сон. Видимо, знали, что некоторые из них остались в живых и когда война закончится, будут искать сородичей, ведь возврата к прежней жизни теперь не было. И не только для оборотней…

Дроу прервался, ласково подцепил подбородок девушки и задумчиво произнёс, глядя в синие глаза:

— Вы с Лаэлией можете больше не мучиться предположениями, была ли Мэнэми оборотнем и чего она искала в Тёмной Долине. Да и не только там.

Оказалось, глаза светлых и тёмных эльфов в моменты потрясений округлялись совершенно одинаково, ничем не хуже человеческих. Но Аталь даже не заметила общего ошеломления, расцветая в солнечной улыбке. На нее накатила необъяснимая легкость, словно выпал из-за пазухи спрятанный камень, которым вроде и пользоваться не собираешься, но и тяжесть постоянно ощущается.

— Подслушивал? — ласково осведомилась она.

— А то как же. Можешь и дальше считать меня добрым и милым, тёмным от этого я точно быть не перестану, — пожал плечами Крис, и в зеленых глазах засверкали искорки смеха. — А когда моя любимая строит планы порабощения (ой, простите, добровольно-принудительного освобождения) мира вместе с моей же собственной сестрой, приходится поднапрячься, чтобы вовремя оказаться по нужную сторону окопов.

— Сердишься? — подозрительно уточнила девушка, опасливо отодвигаясь от эльфа.

— Что ты. Радуюсь вашему невысказанному доверию, — криво улыбнулся Кристарн, притягивая её обратно. — Конечно, чувствовать себя идиотом не особо приятно, но я как-нибудь переживу. Главное — не привыкнуть к этим дивным ощущениям.

Артисерэль кашлянул, привлекая к себе внимание, и поинтересовался:

— Так что вы предлагаете делать с миграцией оборотней? Есть конкретные мысли или только расплывчатые рассуждения на тему «кто тут хороший, а кто плохой»?

Кристарн пожал плечами:

— Мне кажется, что у нас нет права воображать себя великим вершителем чужих судеб. У этого мира есть Хранительница — ей и решать судьбу переселенцев.

— Мне?

— Ей?

Возгласы прозвучали в унисон и с совершенно одинаковой интонацией неуверенного сомнения. Взгляды эльфов скрестились на девушке, а та вдруг почувствовала себя уборщицей королевских покоев, у которой внезапно отобрали метлу, нахлобучили корону, вручили регалии власти и уже волокут к трону.

— Я очень скоро вернусь, — она вскочила с места, искренне желая скрыться хоть на мгновение от ожидающих и оценивающих взглядов, но тут же почувствовала руку любимого на запястье.

— Далеко?

— До ближайших кустиков! — нервно огрызнулась девушка, скосив взгляд в сторону зарослей, ненавязчиво выдававших линию границы. — Торжественно обещаю шевелить ветками в доказательство, что ещё жива.