Хранить вечно. Дело № 2

Но, будучи человеком, рассудительным и осторожным, да ещё и авиатором, Риенцо начал разговор издалека.

— Ты так и не рассказал, каким ветром тебя к нам занесло. Или ты успел за эти три…нет, два… нет, всё-таки три года помириться с дуче?

— И ним, пожалуй, помиришься… — хмыкнул собутыльник. — Нет, Джино, мне по-прежнему не стоит попадаться этим чёртовым сквардистам.А к вам я приехал по одному делу, которое может представлять интерес для нас обоих. Скажи… ты по-прежнему задумываешься о том, чтобы распрощаться со службой нашему доброму Виктору-Эммануилу?

— В Италии теперь служат не королю, а Муссолини с его поганой шайкой. — невесело усмехнулся Риенцо. — Так что — да, я не против скинуть мундир и перебраться на другую сторону Атлантики. Только сперва надо провернуть одно дельце, а для этого нужен надёжный товарищ. Я, как тебя увидел, сразу понял, что это судьба. Соглашайся, дружище — дельце, скажу тебе, выгодное, в накладе не останешься!

— Выгодное, говоришь… — Джотто оглянулся и понизил голос. — Что ж, врать не буду, я рассчитывал, что тебе понадобится моя помощь. Только здесь это обсуждать, пожалуй, не стоит. Как насчёт того, чтобы прихватить ещё бутылку, пару порций этой чудесной макрели, и поискать укромное местечко — желательно, на свежем воздухе? Меньше лишних ушей, знаешь ли…

Капитан Риенцо толкнул ручку управления от себя. Нос «Ансальдо» опустился, машина плавно заскользила к земле. Впереди, рукой подать, мельтешили вокруг оазиса фигурки в белых накидках, конные и пешие. Время от времени они останавливались, вскидывали к плечам тростинки ружей.

…эти дикари ещё и смеют огрызаться!..

Палец надавил на рубчатый рычажок спуска, пара пулемётов, установленные поверх капота, разом загрохотали, заглушая тарахтенье двухсоттридцатисильного двигателя. Согласно плану, с которым командир эскадрильи ознакомил пилотов за час перед вылетом, половине машин следовало выступить в роли загонщиков — пулемётными очередями загнать мятежников под защиту пальм и глинобитных построек оазиса. После чего вступала в действие вторая часть плана, гораздо более пугающая. И к ней следовало хорошенько подготовиться…

Риенцо отпустил гашетку — пулемёты умолкли. Он толкнул рукоять газа вперёд, добавляя оборотов двигателя, и качнул ручку управления, слегка подбирая её на себя. положил машину в вираж с набором высоты. «Ансальдо» послушно лёг в вираж с набором высоты, за спиной загрохотало — это стрелок на отходе добавил бедуинам веселья из своей турельной «Бреды». И верно, не везти же назад нерастраченный боекомплект!

Капитан левой рукой зашарил в брезентовой сумке, привешенной к борту. Вытащил маску противогаза с рифлёным шлангом, идущим от к оставшемуся в сумке жестяному бочонку фильтра.Ужасно не хотелось натягивать эту пакость на себя — прикосновение вонючей резины вызывало у Джино отвращение, к тому же обзор через жабьи глаза-стёкла в латунных ободках был отвратительным. Но — ничего не поделать, лучше уж это резиновое свиное рыло, чем наглотаться того, чем сейчас польют оазис его товарищи по лётному ремеслу. А риск попасть в ядовитое облако имеется — согласно тому же плану, после газовой атаки следовало хорошенько проутюжить оазис из пулемётов и забросать осколочными бомбами — по четыре таких подарочка весом в полсотни килограммов каждый висели под плоскостями. И верно, не везти же назад нерастраченный боекомплект!

Джино выровнял самолёт и оглянулся — сидящий в задней кабине стрелок послушно повторил его действия, изготовивший натянуть резиновую гадость на голову. Ну, вроде, всё в порядке.

Эскадрилья тем временем перестроилась. Пятёрка машин, под плоскостями которых вместо бомб висели вытянутые сигары выливных приборов, выстроились фронтом и на бреющем, на предельно малой высоте понеслись к оазису. Рискованно, конечно, снизу непрерывно палят из винтовок — но если подняться повыше, газовое облако рассеет ветром, и оно достигнет земли, растеряв требуемую концентрацию.

Люизит, «роса смерти», боевое отравляющее вещество, всего на несколько месяцев опоздавшее к Великой Войне, — в процессе подготовки к применению этой отравы пилотам объясняли, как он действует на организм. Поначалу жертва, оказавшаяся в отравленной атмосфере, чувствует только резкий запах, напоминающий аромат цветущей герани. Но это длится недолго, минуты три, от силы пять — дальше начинается жжение в глазах и на слизистых, кожа покрывается пузырями-нарывами, человек выхаркивает с кровью разъеденные люизитом лёгкие — и всё. Недаром, готовясь к полёту, командир эскадрильи лично проверял, все ли пилоты надели, как это было приказано, лётные кожаные комбинезоны, которые в жарком ливийском климате обычно предпочитали оставлять на земле…