Хранить вечно. Дело № 2

Тряска усилилась, машину немилосердно швыряло из стороны в сторону. Обтянутые кожей рога штурвала рвались из ладоней — ни о каких гидроусилителях здесь ещё не слыхали, и усилия обоих пилотов приходилось суммировать, чтобы преодолевать напор набегающего потока. А когда он то и дело меняет направление, награждая гидроплан тумаками то справа, то слева, то снизу…

— Держим, сеньор Алексис! Держим ровно! Ещё полминуты — и всё!..

Если отметить на карте все повороты, дуги и зигзаги, выписанные нашей«Савойей» после того, как Татьяна взялась за свои искалки, получится неправильная восьмёрка, лежащая на боку — колечки перекошены, одно вытянуто наискось, другое сплюснуто в направлении с запада на восток. Усилия, однако, не пропали даром — после часа почти бесплодных метаний между горных вершин, выглядывающих из туманного моря, удалось нащупать слабый «сигнал», идущий с северо-востока. Дальше пошло легче: Риенцо повёл машину зигзагом, каждый раз доворачивая, когда Татьяна теряла «сигнал», или наоборот, фиксировала его всплеск, указывающий на нужное направление.

Ещё через полчаса треклятый туман стал редеть, и когда мы вышли в нужный район, лучи вечернего солнца уже разогнали ватную пелену, и в ущельях уже кое-где замелькали ниточки ручьев, закурчавился на склонах редкий сосняк, золотом отливали лиственные рощицы, так ло конца и не сбросившие свои нарядные осенние покровы. Риенцо даже сумел сориентироваться, воспользовавшись характерным изгибом горой речушки и отлично видным сверху каменным старинным, чуть ли не римской эпохи, мостом, от которого дорога вела примерно в нужном нам направлении. Так оно и оказалось: не прошло и пяти минут, как под плоскостями промелькнула крошечная деревушка Фериенхоф с приметной колокольней местной кирхи, и между двумя невысокими горами ртутно заблестела впереди гладь озера Гросер-Альпзе.

С ветром нам, вопреки зловещим прогнозам Риенцо, повезло — он дул почти точно с востока на запад, прямо в лоб «Савойе». Это оставляло нам один-единственный вариант захода на посадку — между двумя горными вершинами, вдоль зеркала озера, вытянутого, словно кишка, с запада на восток. Любое отклонение от посадочной глиссады здесь могло кончиться скверно. Берега справа и слева заросли высоченными соснами, машину следовало «притереть» к воде сразу, как только она минует береговую линию — а значит, пройти между горами нужно было на минимальной высоте, сполна вкусив прелести тряски, болтанки и прочих воздушных ям, порождаемой в горной узости встречным ветром.

— Ещё чуть-чуть, сеньоре Алексис! Держим!

Сверкающая поверхность воды неслась навстречу. Зубодробительный толчок — один, другой, — штурвал колотит по ладоням, машину уводит влево, к заросшему лесом склону.

— Держать курс, порко путано мерда! Влево! Влево!

Я навалился на штурвал. Рядом хрустел от усилий зубами и ругался Риенцо — казалось, жилы вот-вот лопнут от напряжения. Кончик правой плоскости задел ветви большой сосны, полетела хвоя, я заледенел, ожидая рокового удара о склон. И вдруг всё кончилось — тряска прекратилась, штурвал перестал рваться из рук. Звук двигателей изменился, «Савойя слегка задрала носовую часть, поверхность озера, покрытая мелкой рябью, стремительно неслись прямо на меня. Удар, сдвоенный хлопок о воду, фонтаны брызг взлетают выше мотогондолы — и вот уже летающая лодка бежит вдоль узкой кишки озера, мелькают справа и слева покрытые сосняком берега. Дальнего край озера быстро приближается, и винты неистово молотят воздух на реверсе, чтобы притормозить, остановить восьмитонную махину прежде, чем та врежется в валуны, торчащие из воды у самого берега…

Буруны у форштевней опали, оба корпуса-поплавка грузно осели в воду. Движки оглушительно стрельнули выхлопами — и вдруг умолкли, и на барабанные перепонки, истерзанные их многочасовым тарахтением навалилась пасторальная тишина, нарушаемая, разве что, сердитыми криками потревоженной нашим появлением птичьей мелочи.

…Да мы ведь уже прилетели!..

Риенцо спрыгнул с крыла на берег; земля под подошвами пилотских башмаков посыпалась, поползла, и чтобы удержать равновесие ему пришлось ухватиться за ветки кустарника, нависшие над самой водой.

«Савойя» приткнулась к берегу в крошечной бухточке так, что правое крыло почти упиралось в глинистый откос, служа своего рода трапом. Им и воспользовались Марио с Марком — сейчас они возились возле воды, накачивая ручным насосом небольшую резиновую лодку, вторую из двух, входивших в бортовой НЗ. Первую спустили на воду сразу, как только летающая лодка замерла на воде — Марк вместе с Марио отвезли на ней на сушу швартовочный конец, на котором мы и подтянули неуклюжий гидроплан вплотную к берегу.