Хранитель ядов (СИ)

Доля секунды и я уже видела глазами Нэнни, слышала то, что воспринимали ее уши, и чувствовала каждым миллиметром ее кожи. И прямо сейчас она пребывала в жутчайшем замешательстве. Цепочки белесых мыслей не текли плавным потоком, а прыгали и дергались, будто вода на порогах на горной реке. Хозяйка сознания сама не знала, о чем стоит думать и в каком направлении вообще размышлять.

Однако от волнения Нэнни отвлек посторонний шум. Чей-то приглушенный вскрик и тихое, но продолжаемое шуршание.

— Что это? — Девушка с беспокойством посмотрела на Квина. — Ты слышал что-нибудь?

— Вроде бы. — Квин оглянулся на живую изгородь. В лучах солнца, проникающих сквозь вьющуюся зелень, опутавшую стены Заброшенной Беседки, сверкнули капельки пота, обильно выступившие на его лбу. — Думаю, нам обоим показалось.

К сожалению, не показалось. Уж я-то точно знала, что это было за шуршание. Мое тело за изгородью, вмиг лишившееся сознания, утратило равновесие и рухнуло вниз. Надеюсь, что Дакот успел его поймать, и я не свернула себе шею. Хотя раз моя сущность все еще преспокойно гостит в сознании Нэнни, значит, тело в порядке. Ох и задаст мне Дакот, когда я вернусь обратно.

— Да, наверняка показалось. — Квин повернулся к Нэнни (и ко мне) и вновь оробел. Просто вытаращил глаза и плотно сжал губы, дрожа всем телом.

Ну же, парень, не трусь!

Наши с Нэнни глаза начали быстро-быстро моргать. Хлопает ресничками? Дешевый фокус! Но, судя по виду Квина, тот весьма серьезно воспринял очередную атаку флиртом. Очень жаль, но пунцовел славный малый не так красиво, как это делал Дакот.

«Такая свеколка…»

Мысль, пропитанная нестерпимой нежностью, и уж точно не моя. Нэнни?

Бледный худощавый юноша с лицом, покрытым рубцами, оставшимися от детских прыщей, очками в толстой оправе, превращающими его в вечно изумленную стрекозу, и выгоревшими на солнце длинными прядями… Что ты испытываешь к нему, Нэнни?

— Тебе… — Квин, скрестив пальцы, робко посмотрел на нас. В сознании Нэнни вспыхнул образ щенка, выпрашивающего ласку. — Тебе понравились духи?

Духи? Отличная идея, Квин!

Моя сущность заискрилась от гордости за находчивого клиента. Передавая ему флакончик с «Шато», я сказала, что для правильного эффекта девушка должна глубоко вдохнуть аромат эликсира. И честно говоря, терялась в догадках, как тот сумеет справиться с задачей и заставить ее понюхать содержимое флакончика. Это в наше-то неспокойное время, когда ко всяким смесям и сиропам относились с наивысшей подозрительностью, боясь оказаться в сетях воздействия зелья, а затем быть обвиненными в связи с какими-нибудь ведьмаками.

А еще это чуточку потешило мое самолюбие. Подумать только, мои эликсиры приятно пахнут и могут сойти за духи. Ну не умничка ли я? По возвращении в тело первым делом расскажу об этом Дакоту.

— Да, очень. — Наши губы дернулись, пытаясь растянуться в благодарной улыбке, но резкая мысль «придерживайся границ!» остановила прорывавшуюся наружу душевную теплоту.

Надо мной поплыло воспоминание, а нос защекотал чуть сладковатый, отдающий спелым яблоком аромат, который мы вдохнули… около получаса назад?

Значит, прошло полчаса. Я понятия не имела, сколько времени потребуется для полного воздействия, но надеялась, что к моменту их разговора в Заброшенной Беседке эликсир проявит себя.

«Я снова признаюсь ей, — при встрече пылко сообщил мне Квин, прижимая к груди флакончик с драгоценной смесью. — Через два часа в Заброшенной Беседке. Если она снова промолчит… я… я сдамся».

Давай же, мое творение, действуй! И ты, Квин, прекрати робеть!

— Как прошел день? — Наши пальцы убрали мешающий локон за ухо, а затем нервным поспешным движением вновь прикрыли то же ухо волосами.

Сознание Нэнни тряслось от нервных волн. Мысли «почему он позвал меня сюда?», «столь сильно смущается…», «что произошло?», «я ему надоела?», «ну что же, что?!», «как же миленько он подергивает плечами…», «снова покраснел…», «скажет, что устал от меня?» роились под метафизическими небесами сознания, мерцая всеми цветами радуги и давя своей тяжестью более спокойные мысли.

— А? Замечательно. — Квин встрепенулся и, похоже, даже обрадовался, что Нэнни тоже старается поддержать подобие беседы. — Взял выходной. Купил булочки в пекарне. Помнишь, те с яблочной начинкой, которые тебе так понравились? Я даже прихватил парочку с собой… Где же? Где же они?! — Юноша завертелся на месте, растерянно ища глазами лакомства.

— Не волнуйся. — Наши губы все-таки дали улыбке завладеть собой. — Потом отыщешь.

— Да, Нэнни, конечно.

— Чем еще занимался?

— Я… — Квин мучительно задумался, а затем радостно воскликнул: — Да! Я ходил в лавку Руары и Сантьяго!

— Правда?..