Хранители смерти. Замурованная тайна

В дверях появился Стас со стаканом воды в руке. Замер на секунду, взглянул на стакан, а потом протянул его Алле Константиновне.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Как вас зовут?

– Станислав, – ответил Крячко.

– Вы очень добры, Станислав.

Крячко принялся медленно мерить шагами комнату. Прошелся туда и обратно, наконец выбрал удобную позицию – снова облокотился о стену.

– Вы, Станислав, будто бы места себе не находите, – обратилась к нему Ланская.

Она растаяла. Сейчас это была уже не та настороженная старуха, впустившая их в свой дом. Поделившись своей нескончаемой болью, она, казалось, осталась совсем без сил. Наверное, то, о чем она рассказывала, все эти годы оставалось только с ней, мучая и отравляя ее жизнь.

– Да нет, со мной все в порядке, – успокоил ее Стас.

– Может быть, чай? – спохватилась Ланская.

– Благодарим сердечно, но не стоит себя утруждать, – взял ситуацию в свои руки Гуров.

– Людям, которые давно живут на свете, необходимо душевное общение, – философски заметила Ланская. – Но если вы не хотите чаю, давайте продолжим. Я благодарна вам за то, что вы вспомнили Виктора, но не понимаю, с чем это связано. Впрочем… Если бы вы начали его поиски спустя столько времени, то я была бы счастлива… Так что же вас заставило прийти ко мне?

Гуров мог бы выложить ей правду о найденном в стене трупе, который по описанию походит на ее пропавшего возлюбленного, и он, признаться, нередко использовал такой способ шоковой терапии, но только если имел дело с людьми, потерявшими человеческий облик. Насильники, убийцы и им подобные, бывало, терялись, узнав о том, что полиция обнаружила последствия преступлений, совершенных их руками. Но с Ланской Гуров никогда бы себя так не повел. Во-первых, женщина. Во-вторых, в солидном возрасте. В-третьих, личность трупа до сих пор не установлена. В-четвертых, причастность Аллы Константиновны к пропаже Громова ничем не подтверждалась. Нет, тут надо идти другим путем.

– Расскажите о Викторе Громове, – попросил Гуров. – Наверняка вас в далеком восемьдесят четвертом об этом следователь не спросил.

– Рассказать о Викторе я могу, – согласно кивнула Алла Константиновна. – Но я, наверное, начну с более ранних событий. Понимаете, для меня это важно – чтобы вы знали, что наши отношения были чистыми.

– Конечно. Как вам удобно, – ответил Гуров.

Ланская отдала ему стакан, поднялась с дивана и вышла из комнаты. Стас посмотрел ей вслед.

– Я будто на машине времени в прошлое уехал, – тут же зашептал Стас. – У нее на кухне полно посуды, которой сейчас уже не пользуются. И, главное, все в отличном состоянии. Один графин, из которого я воду наливал, бешеных денег, наверное, стоит.

– Охотно верю, – согласился Гуров. – Только ты не отвлекайся на такую ерунду.

– Ты не понял, – многозначительно заметил Стас. – Эта женщина, похоже, не хочет ничего менять в своей жизни. Ей нравится жить в прошлом.

– Не буду спорить.

Крячко был прав, Гуров пару минут назад подумал о том же: Ланская по какой-то причине не вписалась в современные реалии. Многим возрастным людям хочется следовать в ногу со временем, но финансы не позволяют им сделать в квартире модный ремонт или разориться на сплит-систему. Но Алла Константиновна не выглядела стесненной в средствах. Скорее всего, ей действительно нравилось окружать себя предметами быта давно минувших дней.

Алла Константиновна вернулась через минуту. В руках она держала большую резную шкатулку из красного дерева. Остановившись на пороге, женщина откинула крышку и всмотрелась в то, что находилось внутри, будто бы проверяя, все ли на месте.

До этого Гурову не удавалось рассмотреть ее подробнее. Ланской было под семьдесят, но на свой возраст она не тянула. На вид ей можно было дать лет пятьдесят пять или шестьдесят, не больше. Алла Константиновна была одета в платье до колен, облегавшее ее аккуратную фигуру. Темно-зеленое с черными вкраплениями, оно смотрелось и скромным и роскошным одновременно. Светлые длинные волосы Ланская заплетала в косу и низко укладывала небрежным пучком. Все вместе смотрелось стильно, к месту. Ничего лишнего.

– Вот, – произнесла Ланская и села на диван.

Она поставила шкатулку между собой и Гуровым. Лев Иванович увидел кипу пожелтевших документов. Ланская извлекла советский паспорт.

– Он оставил его в тот день, когда ушел и не вернулся.

Гуров открыл паспорт. Эх, родной Советский Союз… Фото в паспортах по сравнению с нынешними были огромными. Не надо щуриться – все, как говорится, налицо.

На Гурова смотрел мужчина лет сорока женоподобного типа. Довольно смазливый, если уж быть честным. Круглое лицо, изогнутые брови, полные губы. Красивые глаза, в которых наверняка пачками тонули женщины. Отчетливый намек на двойной подбородок говорил, что Громов имел некоторый лишний вес. Прическа тоже была модной – с челкой, прикрывающей низкий широкий лоб.

– Громов Виктор Афанасьевич, – прочел Гуров. – Паспорт, значит, вы сохранили?

– Да. Я его спрятала, иначе у меня бы его забрали.

– Кто? – опередил Гурова Стас.

– Серьезные люди. Я никому об этом не рассказывала, кстати. Вы первые.