Хранители смерти. Замурованная тайна

– И ведь анализ ДНК теперь не сделаешь, – произнес Орлов и разочарованно цокнул языком. – Ну возьмем мы материалы у трупа, сейчас ребята в лаборатории занимаются окурками, которые мы нашли, но сравнивать-то с чем?

Гуров вынул из кармана пачку сигарет, подумал и спрятал обратно в карман.

– Навещу Ланскую еще раз, – решил он. – Она наверняка сохранила что-нибудь из личных вещей Громова. Если повезет, можно будет идентифицировать личность убитого.

– Давай сейчас же и сделай, Лев Иваныч. – Орлов накрыл ладонью отчет Гурова, показывая, что разговор окончен. – И навести этого американца, с которым Громов водил дружбу. Если американец еще жив, конечно.

– Сделаем.

Гуров подошел к двери, положил руку на дверную ручку.

– А что делать с комитетчиками, Петр Николаевич? Их бы тоже как-то потрясти.

– Для Комитета государственной безопасности твои слова, Лева, прозвучали бы как отменный анекдот. «Потрясти»! Иди, займись делом. А КГБ я возьму на себя. Есть у меня пара знакомых с той поры. Лубянку знают как свои пять пальцев.

Алла Константиновна была рада появлению Льва Ивановича. Улыбнулась ему, как доброму другу, но в этот раз в комнату приглашать не стала. Позвала на кухню, усадила на стол, налила чай. Вчера Гуров здесь не был, предоставив сделать незаметный осмотр квартиры Стасу, поэтому сегодня ему лично предоставилась возможность лицезреть старенький чешский гарнитур, обои в красно-белую клетку и в тон им кухонные занавески.

– Выпейте со мной чайку, – попросила хозяйка. – Понимаю, вы на службе, но ведь можно и с пользой для дела провести время. Чай у меня хороший, а к нему есть печенье.

Гуров, конечно, согласился. Ни есть, ни пить не хотелось – на улице снова стояла жара, но он не смог отказать Ланской.

Себе она чай наливать не стала. Сказала, что пила его недавно и сейчас ей не хочется.

– Я вас как-то сразу в дом затащила, не спрашивая ни о чем, – ее тон был извиняющимся, и Гурову стало неловко. – Вы что-нибудь узнали, да?

«Меньше чем за сутки-то? – подумал Гуров, надламывая печенье. – Увы».

– Мы в процессе, – уверил он и взял в руки чашку. – Отличный чай. Какой сорт?

– Простой индийский чай из старых запасов.

– Замечательно.

– Простите меня, я на минуту.

Она вышла из кухни, оставив Гурова одного. Пока ее не было, он успел заметить массу темных мелких трещин на внутренней стороне чашки. Алла Константиновна вернулась очень скоро и наконец села за стол.

– Я вам помешал, наверное? – предположил Лев Иванович.

– Если бы помешали, я бы не стала предлагать вам угощение, – ответила Ланская. – Я кое-чем занималась, но это потерпит. Так зачем вы здесь?

Гуров отставил чай в сторону.

– Алла Константиновна, у вас сохранились личные вещи Виктора Громова?

Вопрос, казалось, был риторическим. Конечно, женщина наверняка хранила вещи любимого человека. Просто спрятала их подальше, чтобы не бередили незаживающие раны. Но могло быть и иначе: не каждый человек, перенесший утрату, оставляет что-то на память о ней. Кто-то передает дорогие покойному предметы другим людям, а кто-то вообще избавляется от них в попытке начать жить заново. Гуров не знал, в какую категорию входила Алла Константиновна, но ему очень хотелось, чтобы она ответила на его вопрос положительно. А еще пусть среди памятных вещей окажется что-то, на чем могла сохраниться ДНК Громова. Его ремень, например. Или расческа.

– Я все сохранила, – медленно проговорила Ланская. – Сложила в чемоданы его одежду, а ее у Виктора было много. Он из каждой командировки привозил что-нибудь себе и мне. А что именно вас интересует?

– Предметы ухода за собой. То, чем он пользовался постоянно. Было бы здорово, если – продолжительное время.

– А зачем вам они?

– Мы не уверены, что тело человека, которое мы обнаружили, принадлежит вашему гражданскому мужу. Нужно провести кое-какие исследования.

– Анализ ДНК? – поняла Ланская. – Тогда мне будет нужна ваша помощь.

Она отвела Гурова в одну из комнат и включила верхний свет. Это была спальня. В ней было очень темно, и все из-за окон, наглухо закрытых темно-серыми тяжелыми портьерами. Здесь стояла широкая дубовая кровать, по размерам едва не дотягивающая до двуспальной. Но два взрослых человека могли разместиться на ней совершенно спокойно. Гуров отвел взгляд, не желая представлять того, что его вообще никак не касалось.

Алла Константиновна подошла к огромному шифоньеру и распахнула дверцы. Перед Львом Ивановичем открылись плотно прижатые друг к другу сорочки, куртки и мужские костюмы, висящие на «плечиках». Тут же, на полках, друг на друге лежали разномастные чемоданы, между которыми с трудом помещались всевозможные пакеты и коробки. Всего добра в одном шкафу было немерено, во все это можно было одеть добрую половину сотрудников мужского пола в главке. Вещи были качественными, недешевыми, но давно вышедшими из моды. Гуров это определил по ширине нижнего края штанины и по расцветке нескольких рубашек, выбивающихся из стройного парада вешалок.

– Тут все, чем он пользовался. Но то, что вам нужно, находится в чемодане на верхней полке. Помогите его снять, пожалуйста.