Хранительница

— Да, я считаю это нормальным. Это наша природа, Лори. Все общество даргов строится с учетом ментальных способностей. Было бы странно, если бы я не учил сына этому.

— Это неправильно!

— Почему? Разве убивать не хуже? Но ведь ваши аристократы учат этому своих сыновей с детства.

— Убивать?

— А что такое фехтование, стрельба, как не искусство убийства?

— Это другое. Они учат защищаться, — но я и сама чувствовала неубедительность своих слов.

— Мы тоже учим защищаться, — насмешливо улыбнулся Александр.

— Фехтование — это честная схватка. У нас никто не пытается влезть в голову и изменить твои представления о мире.

— Ты уверена?

— В чем?

— В том, что никто у вас не пытается влиять на ваше сознание?

— Разумеется, уверена! У нас тоже есть менталисты, но их мало.

— Я говорю не о менталистах. А как же ваши жрецы? Ваши учителя, журналисты, актеры? Они ведь тоже формируют ваши мысли.

— Это другое!

— Ты уверена? Просто они не могут делать это так прямо как мы. А если бы люди могли, думаешь, отказались? Ваш император отказался бы напрямую внушать верность империи? Или отвергнутый поклонник не попытался бы внушить любовь своей даме, если бы мог?

Я представила наш мир, где каждый мог что-то внушать другому, и содрогнулась. Каким бы зыбким и несправедливым он мог стать. Но дарги не выглядят неуверенными и несчастными. Во всяком случае, не больше, чем жители нашей человеческой империи.

Александр почувствовал мой страх и пытливо посмотрел на меня:

— Чего ты боишься, Лори?

Я не знала, как донести свои чувства от мысли о том, что здесь, среди даргов, не могу доверять своим воспоминаниям, желаниям, мыслям. Это как в зеркальном лабиринте, где все внезапно искажается и не можешь отличить истинное от ложного. Мечешься, мечешься между отражениями, бьешься о холодное стекло и не в состоянии найти выход.

— На меня вы тоже можете воздействовать?

— Нет, теперь родовой артефакт защищает тебя от чужой ментальной магии.

Поэтому никто не сможет так повлиять на тебя.

Голос мужа звучал уверенно и успокаивающе.

— Ты можешь ничего не бояться. Я смогу защитить тебя.

Он наклонился ко мне, взял мою руку в свою. Я почувствовала, как частивший пульс стал успокаиваться, дыхание выровнялось.

— Александр, а ты можешь влиять на меня?

Он легко улыбнулся, взгляд его потемнел:

— Как и ты на меня, Лори, — увидев, как я смущенно нахмурилась, муж пояснил. — Помнишь, что мы связаны истинным браком? Поэтому я могу воздействовать на тебя, но и ты своими эмоциями влияешь на меня.

— Ты что, все время меня ощущаешь?

— Нет, только сильные вспышки или если сознательно прилагаю усилия. Как понимаешь, иначе это было бы просто невыносимо.

Не смогла сдержать вздоха облегчения. Такая связь с другим человеком это все- таки слишком.

— А я могу сама как-то контролировать это?

— Попробуй поучиться. Может быть, у тебя и получится ставить ментальный щит. Ты ведь училась медитации и защите от менталистов в вашей Академии?

— Да, училась.

— Вот и начинай вспоминать, тренируйся.

Я задумалась. Мой дар начал восстанавливаться и хотя был крошечным, уже позволял пробовать плести самые простые не затратные заклинания.

От размышлений меня отвлекли. Александр продолжал держать мою руку и нежно поглаживал запястье, словно проверяя пульс. Кожа под его пальцами стала чувствительной и реагировала на прикосновения иголочками удовольствия.

— Александр?

— Что, дорогая?

— Вы проверяете мой пульс?

Он медленно, тягуче улыбнулся и негромко произнес:

— Конечно, Лори. Должен же я убедиться, что вы успокоились.

По-моему, пульс, наоборот, начал учащаться, и я попыталась освободить руку.

Глядя на меня с мягкой усмешкой, Александр вначале сжал пальцы, а потом позволил моей руке выскользнуть.

Почему мир так несправедлив? Вот как можно быть таким красавцем? У него и так столько преимуществ, а еще и по внешности я рядом с ним как воробей против павлина.

— Александр, вы можете пообещать мне?

— Что? — он насторожился.

— Вы можете пообещать, что никогда не примените ко мне свою ментальную магию?

Муж откинулся в кресле и словно подобрался. После паузы, взвешивая каждое

слово, он произнес:

— Обещаю, что никогда не применю к тебе ментальную магию без твоего разрешения или не рассказав об этом.

— Почему просто не сказать, что никогда так не поступите? — на мой взгляд этот вариант был бы надежней.

— Мало ли какие обстоятельства. Может, нужно будет снять приступ паники, как перед свадьбой? Или еще какие-то непредвиденные обстоятельства, — пожал Александр плечами.

Такое внимание к формулировке успокоило меня. Если бы муж не собирался держать слово, то легко бы сказал все, что я хотела услышать.

— Одно могу обещать тебе твердо. Лори, я никогда не буду использовать ментальную магию в наших отношениях. Я ценю подлинность.

Он поднялся, поставил кресло на место.

— Лори, не забудь спуститься к ужину.

Уходя, уже в дверях, Александр остановился и хулигански улыбнулся:

— К тому же, дорогая, воздействовать на тебя магией — это неинтересно. Слишком просто.