Христианство и атеизм. Дискуссия в письмах

В заключение я хотел бы сказать, что противопоставлять веру и религию рисковано. Это всё равно как противопоставлять талант и мастерство. Человеку свойственно «умножать таланты». Всё то, что дано ему в непосредственном созерцании, чувстве, вере, интуиции — он привык осмыслить и связывать со своей повседневной жизнью. В этом-то и заключается религия. Она есть сумма опыта прошлых поколений, который служит для нынешних и будущих. Религия есть не только связь с Богом, но и связь между людьми (через Него). Когда же религии разделяют, это бывает по двум причинам: 1. когда люди хотят сделать свою традицию обязательной для всех; 2. когда в Откровении является ясное отрицание каких-то форм религии. Например, человеческих жертв. Тогда возникает рубеж, водораздел, отвержение. Это свойственно и науке, которая обогащается не только положительными открытиями, но и установлением порогов и ошибок (вроде вечного двигателя).

И ещё. Нравственность не есть порождение естественного отбора и других природных процессов. Как говорил Хаксли: «И преступник и добродетельный человек — дети природы». В этике есть много того, что бросает вызов природе. Человек теряет в ней даже инстинкт самоохранения, один из сильнейших. Этика — поразительный, уникальный в природе феномен. Она вытекает из сознания и ощущения, что есть иные, нежели природные законы жизни. Более того, религия оказывает определяющее воздействие на все области творчества. От того, как человек представляет себе Высшее, мир, себя самого и своё призвание в мире — зависят формы искусства, социальные структуры, развитие науки и хозяйства. Это звучит, может быть, голословно, но увы, здесь нет места для тщательной аргументации.

Дорогой Кронид Аркадьевич! Ещё раз простите и не подумайте, будто я хотел Вас агитировать и что-то Вам навязывать. Просто делился мыслями по вопросам, которые всех нас затрагивают так или иначе. Надеюсь, что Вы не обидитесь, если я добавлю, что буду теперь молиться за Вас.

С глубоким уважением…

27.9.74

(Письмо это было переслано в копии о. Сергием К. А. Любарскому; первая половина — в лагерь № 17 в пос. Озерном (Мордовия), куда он на короткое время был переведен из лагеря № 19, а вторая половина уже во Владимирскую тюрьму, где К. А. Любарский и провёл последние два с лишним года своего срока.)

С. А. Желудков

Письмо корреспонденту З. (от 16.10.1974)

Дорогой З.!

Благодарю Вас за письмо. В нём достойно представлено Христианство веры. И реферат мой написан тоже с точки зрения Христианства веры. Поэтому в наших текстах много общего. А в чём у нас расхождения — это мы сейчас установим, перечитывая Ваше письмо по порядку.

1. Можно ли назвать анонимного христианина так в лицо — это вопрос третьестепенный. Дело такта, всё зависит от того, какое у человека представление о Христианстве. Недавно мой друг В. рассказал мне, что по некоему случаю от всей души назвал добрую атеистку христианкой. И что же — она ответила, что «такой похвалы недостойна». А другой может принять такую же похвалу в обиду. В одной записной книжке я прочитал заметку, что наше слово «кретин» происходит будто бы от французского «кретьен» (христианин). Так ли это — не знаю, характерна сама эта заметка.

Дальше по Вашему тексту у меня нет существенных возражений — до той фразы, что «весь комплекс понятий о добре и зле вырос из христианства». Так ли? Разве до Евангелия не было этих понятий?

Относительно же покойного Че Гевары — не говоря худого слова, я с Вашей характеристикой не согласен. Разбой, убийства — какой уж тут «христианский импульс».

2. Разделения среди христиан веры непримиримы. Мои соображения об этом Вы не рассмотрели, не опровергли.

Что Иван Грозный — номинально христианин, об этом никто не спорит. Один мой друг говорит, что даже и не только номинально — постоянно каялся, мол, в своих злодействах. Но речь у нас была не о психике этого православного царя, а о разительном сопоставлении его с индуистом Ганди. По ложной схеме выходило так, что первое лицо ближе ко Христу — абсурд очевидный.

В Ваших размышлениях о спасении меня остановила фраза, что Бог может спасти нас «механически». Нет, не может — «Бог сотворил нас без нас, но спасти нас без нас Он не может» (бл. Августин). Вопросы об «отпадении» космоса, о грядущем его «преображении» для меня весьма темны. В одном я с Вами согласен — что «нам не дано проникнуть в тайны путей Божиих».