Христос приземлился в Гродно (Евангелие от Иуды)

– Да. – Комар поднял грозные брови. – Сто тысяч золотых. Скажи: больше, чем татарам. А силы у него меньше.

– Поскачу, но он может отказаться, – высказал сомнение пёс Божий.

– А ты постарайся, чтобы слухи о выкупе дошли до хлопов. Поднеси им яблоко раздора… Ну, а ваши мысли, иллюстрируйте, господин Жаба?

– «Яблоки хорошие – очень хорошие, а плохие – очень плохие, так что их нельзя есть, потому что они очень нехорошие», – говорил в подобных случаях мудрый Иеремия.

– Уберите это пьяное быдло, – засипел Лотр.

– «Лучше быть пьяным, чем трезвым», – говорил в подобных случаях Соломон. Лучше быть великим и мудрым, чем маленьким и глупым. Что есть – то есть, чего нет – того нет. В наших боровах наше будущее… А совет мудрого…

Его взяли под руки и вывели.

– Ну вот, – подвел итог Лотр. – Остальные могут идти готовить воинов. За работу. Ты, Флориан, останься, а ты, Корнила, приведи палача.

– За что?! – с усмешкой трагическим шёпотом спросил монах.

– Тьфу, – сморщился Лотр.

Друзья в сутанах остались одни.

– Полагаю, ты знаешь, о чём будет разговор?

– Да. Думаю, Христос может взять город. Придёт хозяин, а вы этого страшно не любите.

– Терпеть этого не могу, – усмехнулся Лотр. – Ход подземный хоть не обвалился?

– Что ты. За ним следят. Это же не стены… Так что, оставаться мне?

– Да. Сразу. Постарайся, если он не согласится, если раздора не выйдет, вернуться тихонько. Мы скажем, что ты поскакал в Вильно за подмогой. А ты тем временем перейдёшь в тёмное укрытие. До этого может не дойти. Всё же выкуп, раздор, могучее войско, битва… Но если дойдёт – мы отправимся в Волковыск за подмогой. Там крепость не взяли крымчаки. Там сильное войско. Приведём. Утешает тут…

– Утешает тут то, что его мужики не будут сидеть долго. Разойдутся. Земляной червь не может без земли. Останутся разве что мещане.

– Ты понял, что тебе делать?

– На этот случай – знаю. Когда ты подойдёшь – дай знак. Я постараюсь к тому времени собрать богатых цеховых, средних, купцов и прочее такое. Да как на медведя – одним махом.

– Так. Игра наша не удалась. Всё вышло не так, как хотели. Значит, карты под стол да по зубам.

– Ты неисправим. За такие сравнения на том свете…

– Нам всё простят на том свете, если мы раньше нас туда отправим этого Христа. А если не одного, да ещё с большой кровью – тем более.

– Ну вот, – вздохнул Босяцкий.

– Ну вот. А теперь забудь. Это просто разговор до крайности предусмотрительных людей. Выкуп огромен. Таких денег никто из них в глаза не видел. А не разбегутся от золота – разбегутся от меча. Чудес не бывает.

Пришли Корнила и палач.

– Слушай, – сказал палачу Лотр. – Тебе приказ такой: как только я дам знать, девку, что у тебя, придуши. – Какая-то мысль промелькнула на его лице. – Слушай, а что, если сыграть на ней? Заложница.

– Месяц назад вышло бы, – мрачно проговорил доминиканец. – От радости сбежал бы с ней хоть в Грецию, хоть в Турцию. А теперь… Ты плохо знаешь таких людей. Умрёт потом от тоски, а тут сочтёт, что это не достойно его чести. Возвысили вы этого жулика себе на шею.

Палач смотрел на них вяло и изнеженно. Рот жёсткий, ироничный, а в глазах меланхолия.

– Ты о чём думаешь? – спросил Лотр.

– Птичечка, – показал палач на железного орла. – Левчик. Или нет, это волчик.

– Ну и что?

– Непорядок. Клеточку бы. Вот займусь.

– Займись ты, пока жив, тем, чем приказано.

– «Железной девой»?

– Чем хочешь.

– Значит, чистый лист. Заня-ятно как. Спасибо, ваше преосвященство. Ну а что дальше?

– Если такой приказ будет, дальше делай, что хочешь.

– Присягу, значит, снимаете с меня?

– Снимаю… Возможно, навек.

– Ну, ладненько. Я найду, что делать, подумаю.

– Иди.

Они остались втроём.

– А ты делай вот что, тысячник. Откажется он, не откажется – собирай все силы и выводи на то место, где сливаются Лидский и Виленский шляхи. Всех, даже торговцев, бери. Они ему истории с рыбой не простили. Примут выкуп – гонись, бей поодиночке. Не примут, подойдут туда – разбей их. Гони и режь до последнего. А Христа тащи сюда.

Лоб у тысячника казался ещё более низким, потому что был Корнила пострижен под горшок. Этот лоб не морщился. И вдруг Корнила сказал странную вещь:

– Сами говорите, Христа?

– Так это ж мы его…

– Ну, вы… Раньше объявили. Потом все люди поверили. Чудес сколько сотворил. Татар отлупасил. Меня два раза прогнал. И Матерь Остробрамская ничего с ним не сделала… И вот «хватай». Непорядок.

– Ты что, себя с Матерью Остробрамской равняешь?

– Также сила и я. Не бывало такого, чтоб меня били. А тут: на стенах – раз, на рынке – два, после берёзовского разгрома – три… Не к ладу. Да ещё и Матерь. Непорядок. Что-то здесь не то.

– Ну ты же можешь его побить.

– Не диво. Канонов столько. И один латник с мечом, аркебузой, пулгаком всего на четверых сиволапых в полотнище. Тут и сомнений не может быть: первой конной атакой, одним весом раздавим, перевернём и ещё раз в блин расплющим. А только – непорядок.

– Хорёк ты, – разозлился Лотр.

– Ну и пусть. А приказы себе противоречить не должны. Непорядок.

– Подожди, Лотр. – Друг Лойолы улыбнулся. – Tы, Корнила, меня послушай. Ты что, святей святого Павла?