Хроника

Судя по содержанию второй части “Хроники”, наш автор не знал, что к его времени уже были написаны три сочинения, авторы которых довели изложение истории Могольского государства, в разделах ему посвященных, от событий середины XVI в., на чем остановился автор Тарих-и Рашиди, до дней составления каждого из этих трудов. Думается, что оригинальность “Хроники” в этой части во многом обязана независимости нашего автора от этих источников[223].

БАХР АЛ-АСРАР МАХМУДА б. ВАЛИ И “ХРОНИКА”

Оригинальный характер “Хроники” подтверждается последовательным сравнением рассказов второй части труда с соответствующими местами Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар[224] его предшественника Махмуда б. Вали, составленного, включая дополнения, около 1050/1640-41 г. Завершающая часть второго раздела (рукн) VI тома (муджаллад)

этого труда посвящена Чагатаидам — преемникам Султан-Са'ид-хана, правившим в Могольском государстве. Исторический материал, помещенный в разделе, доведен до событий 1047/1637-38 г. Таким образом, Махмуд б. Вали почти на столетний период продолжил труд мирзы Мухаммад-Хай-дара, на который он опирался.

Сравнение материалов, приведенных в Бахр ал-асрар с середины XVI в. по конец 30-х годов XVII в., с соответствующими рассказами “Хроники” показало их совпадение. Но известная близость этих сведений совершенно не означает, что “Хроника” как более поздний источник построена на материалах Бахр ал-асрар. Материалы обоих источников совпадают в общей последовательности событий (исключение составляют два-три случая) и в хронологии правления представителей династии, но рассказано ими об этом периоде истории Могольского государства с разных позиций и в резко отличающейся друг от друга манере изложения. Иными словами, оба труда совершенно независимы один от другого и сведения одного из них дополняются сведениями другого[225]. Данный случай не может не представлять известного интереса для исследователей истории Восточного Туркестана, а также Киргизии и Казахстана — оба источника дают в их распоряжение материал, который в одно и то же время совпадает и отличается как деталями и второстепенными подробностями, так и степенью полноты в их передаче; наконец, они написаны независимо один от другого, что подтверждается сравнением любого эпизода, освещенного ими обоими. Подобное совпадение в изложении событий у двух авторов, второй из коих не пользовался трудом своего предшественника, может говорить только о том, что они оба располагали надежными источниками информации.

Вместе с тем при сопоставлении этих рассказов обращает на себя внимание та деталь, что в “Хронике” наряду с освещением событий внешнеполитического характера много места уделяется внутренней жизни Могольского государства, в то время как в Бахр ал-асрар превалирует внешнеполитический аспект. Это различие, видимо, можно объяснить разными целями, стоявшими перед авторами. Если Махмуд б. Вали писал всеобщую историю, что в известной степени объясняет его преимущественное внимание к вопросам внешнеполитическим, то Шах-Махмуд, составляя локальную историю, не мог оставить в стороне события внутренней жизни страны, хотя взаимоотношениям с соседями он также уделяет немало внимания[226]

.

Различия, о которых мы упомянули выше, наблюдаются в несовпадении оценок того или иного события[227], в другом его освещении, содержащем свои, особые детали[228], а также во внутренней хронологии длительной, шедшей с переменным успехом борьбы Мухаммад-хана и его преемников с правителем Турфана и Чалыша 'Абд ар-Рахим-ханом[229]. Любопытно, что датировка событий, принятая в Бахр ал-асрар, почти во всех случаях опережает на четыре года датировку тех же событий в “Хронике”.

Отметим также, что значительное сходство наблюдается не только в общей канве рассказов, но проявляется в деталях и подробностях тех эпизодов, в которых говорится об участии в событиях чурасских беков и эмиров, особенно в описании борьбы между преемниками Мухаммад-хана и Абд ар-Рахим-хана, где совпадают не только имена этих эмиров, но города и поселения, где они были хакимами, а также чис^ ленность отрядов, находившихся под их командованием. Такое совпадение, по нашему мнению, связано с тем, что одним из основных информаторов Махмуда б. Вали[230] был активный участник этих событий хаким Уча и Аксу чурасский бек мирза Латиф, изгнанный в Балх около 1040/1630-31 г., а наш автор использовал в своих рассказах воспоминания и свидетельства других чурасских эмиров, принимавших не менее активное участие в тех же самых событиях. Устный компонент информации Махмуда б. Вали подтверждается также и тем, что все его информаторы появились в Балхе вскоре после смерти 'Абд ал-Латиф-хана, вследствие чего события 1042—1047/1632—1638 гг. изложены им весьма схематично, в них отсутствует столь характерная для него по предыдущим рассказам осведомленность.