Хроника гнусных времен

– Ну все, – констатировал моментально повеселевший Владик, – конец вам, дорогой Пуаро. Доигрались. Советую вам устроить побег. Вы еще успеете.

– Иди ты в задницу, – холодно сказал Кирилл и оглянулся по сторонам.

Где-то должен быть тот самый насос, который валялся на полу в кухне. Или его унесли с собой?

Как пес, упустивший добычу, он стал проворно копаться в кучах барахла, наваленного вдоль стен. Казалось, что здесь можно найти все, что угодно, начиная от ржавых тяпок, ведер и грабель и кончая башмаками и платьями. Не было только насоса.

– Кирилл!

Заслонив утренний свет, в дверном проеме появилась запыхавшаяся Настя. Кирилл оглянулся и снова стал шуровать, производя чудовищный грохот.

– Кирилл!

– Что?

В наступившей тишине он отряхнул руки и посмотрел на нее.

– Зачем ты сказал им про бабушку?!

– Затем, что я должен выяснить, что произошло. Я не могу этого сделать, пока все думают, что я сумасшедший алкоголик.

– Кирилл, зачем ты сказал?! Господи, да они все теперь умрут от разрыва сердца!

– Лучше от разрыва, чем дожидаться, когда следующего утопят или пристрелят. Настя, я не хочу сейчас об этом разговаривать! Возьми родителей и Нину Павловну, съездите к Сергею в больницу. Езжай на моей машине. Там нужно привезти какую-то штуку для томографии мозга, я дам тебе денег, и ты привезешь. Давай. Сделай что-нибудь полезное.

Глаза у нее налились слезами. Владик скептически хмыкнул и стал изучать свои ногти.

– Все так плохо? – спросила Настя, и слеза капнула на воротник давешней нелепой куртки. – Нужно делать томографию?

– Он долго был в воде, – сказал Кирилл безжалостно, – я не знаю, сколько времени мозг может прожить без кислорода. Врач сказал, что нужно делать обследование. Давай, Настя. Мы потом все обсудим.

Они смотрели друг на друга, и Кирилл вдруг понял, что все вернулось.

Она безоговорочно верила ему, и боялась за него, и боялась за свою семью, и переживала за Сергея, и готова была расплакаться, и старательно пыталась взять себя в руки, но – самое главное! – она снова была на его стороне.

Он и не предполагал, что это так важно.

Он подошел к ней, обнял ее и прижал к себе, чувствуя теплое тело под толстым слоем ваты, и она некоторое время сопела ему в шею, и чуть-чуть вздрагивала, и держалась за него обеими руками, похожая в своей куртке на снеговика.

Про Владика они совсем забыли.

– Прости меня, – сказала Настя у самого его лица, – это я тебя втравила.

– Будь осторожна, – попросил он, – хотя черт его знает, как в этой ситуации можно быть осторожной. Но ты все-таки постарайся.

Он отстранился от нее и достал из кармана ключи от машины.

– Держи. Только нигде их не бросай. Настя посмотрела на ключи.

– Зачем они мне? Я на своей машине отлично доеду.

– Затем, что к моей машине ночью точно никто не подходил, – сказал Кирилл, – а про твою я не знаю.

Настя горестно взглянула на него и сунула ключи в карман.

– Пошли поедим. Муся уже пришла и что-то такое там сварганила.

На этот раз семейный завтрак больше напоминал панихиду. Все были мрачные, прятали глаза, и даже Муся не улыбалась приветливо.

– Что там с Сережкой, – сказала вдруг Нина Павловна, и все посмотрели на нее, – ужас какой.

– Будем надеяться, что все обойдется, Нина. Юлия Витальевна сидела рядом с ней и все подливала кофе, как будто от количества выпитого кофе зависела судьба Сергея.

– Сейчас съездим, все узнаем. Он молодой, сильный, все будет хорошо, я уверена.

– Все из-за него, – начала тетя Александра и показала пальцем на Кирилла, – Настя привела его к нам в дом, всем на горе. И что это за чушь, что Агриппину убили? Кому она нужна, старая карга! – Кириллу показалось, что тетя Александра опять завидует сестре, потому что и после смерти она привлекала всеобщее внимание, и что-то таинственное было связано с ней, волнующее, как в романе. – И, главное, все ему верят! А может, это он убил Агриппину и теперь подбирается к нам!

– Успокойтесь, тетя, – сказала Настя, глядя в свою чашку, – он о нашем существовании узнал несколько дней назад. Он не мог убить бабушку.

– Как же! Он за наследством твоим охотится, это же ясно! Если бы Сонька получила бриллианты, а не стекляшки, он бы к ней подбирался.

– Мама, – проговорила Соня, – сделать тебе бутерброд с сыром?

– Сама ешь свой сыр! Распутство никогда не доводит до добра! Нина не смотрела за Сергеем, и он утонул, Юля не смотрит за Настей. Он ее убьет, этот разбойник. И заберет дом себе.

– Сергей жив, тетя, – сказал Дмитрий Павлович, – успокойтесь.

– Зачем она ему нужна? Да на нее взглянуть страшно – очки носит! Разве девушка может носить очки?! И курить?! Она же не мужик! Он давным-давно смекнул, что здесь можно поживиться, вот и прилип к ней! Даже Агриппина говорила, что он дрянь, а вы!..

– Тетя, бабушка никогда не видела этого Кирилла, – скороговоркой сказала Настя и посмотрела на мать. – Она видела совсем другого.

– Какого – другого? – встрепенулся Дмитрий Павлович. – То-то я чувствую, что-то не то. И в отдел маркетинга звонил, когда я под машиной сидел.

– Звонил, – согласился Кирилл.

– Значит, ты все-таки не милиционер? – спросила Соня, глядя на свои руки.