Хроника гнусных времен

Она оказалась слишком близко к нему, и не только в постели. Как быстро и как безнадежно он потерял то, к чему всегда так стремился, о чем мечтал, что выстраивал с упорством и тщательностью.

Независимость.

Он совсем не думал об этом, когда приглашал ее в Дублин, когда соглашался ехать с ней в этот дом и затевал расследование.

Глупый кролик по собственной воле влез в мешок, колышек упал, и петля затянулась. Пока еще он вполне может прогрызть в мешке дыру, выбраться на волю и добежать до ближайшего леса, но это пока. Очень скоро мешок превратится в клетку, из которой будет не добраться до ближайшего леса.

Ни одна из знакомых ему девиц не засунула бы его мобильный телефон за диван, чтобы он не мешал ему спать. Ни одна не спросила бы про трусы с зайчиками из “Плейбоя”. Ни одна не стала бы пить с ним виски на ковре перед камином. Ни одна из них не стала бы кидать его в кровать только потому, что он оказался в мокрой рубахе.

Никто из них не нацепил бы на себя очки вверх ногами после трех поцелуев в машине.

Большинство из них старательно изображали из себя леди, играли в какие-то сложные игры, заставляя его подыгрывать и делать вид, что он верит, будто они – леди.

Настя вся – от очков и до ногтей на ногах – была настоящая.

Именно поэтому он не знал, что станет с ней делать, когда все закончится.

Она вздохнула рядом, завозилась и повернулась к нему спиной, устроившись щекой на его ладони. Как будто так и надо. Ему было неудобно, ее локоть давил ему в грудь, но он терпел, а потом вдруг рассердился.

Почему он должен лежать и думать тяжкие думы, а она спит и ничем ему не помогает?!

Он вытащил ладонь из-под ее щеки, но она не проснулась. Ему очень хотелось ее разбудить, и он понимал, что просто так будить ее среди ночи – свинство.

Тогда он выбрался из постели, нашел на полу свои джинсы, которые бросил, когда она вечером прыгнула на него, и вышел с сигаретой на балкон.

Было очень тепло, странно тепло, и он в который раз подумал, что такое лето на Балтике случается, наверное, раз в пятьдесят лет. Пахло садом, близкой землей, смолой от елки, которую он однажды держал за колкую лапу, и водой из Финского залива.

Где-то открылось окно, и он, вздрогнув, посмотрел вниз.

Опять ночные гости?!

Внизу никого не было, и больше никаких звуков не доносилось из спящего сада, и Кирилл вздохнул, решив, что от тайн, которые скрывает этот дом, у него начался приступ паранойи.

Тайны, черт их побери.

Он вернулся в комнату и постоял над спящей Настей, понимая, что больше ни за что не заснет. Иногда с ним такое случалось – бессонница являлась из глубины перегруженного сознания, гадко усмехалась и усаживалась рядом с ним на постель. Он знал, что прогнать ее можно, только сделав вид, что ему нет до нее никакого дела.

Может, все-таки разбудить Настю?

Он не стал ее будить. Он поцеловал ее в щеку кротким целомудренным поцелуем, от которого самому стало тошно, нацепил джинсы и вышел в коридор.

Он возьмет в библиотеке книжку, поставит чайник и посидит часок на кухне с книжкой и горячим чаем. Все лучше, чем маяться, не спать и препираться с бессонницей, уговаривая ее проваливать к черту.

Дом спал, только луна бродила по темному коридору, по кухне, по плиточному полу на террасе, который светился странным ночным светом. Отчего-то Кириллу было неуютно, и он пожалел, что не надел майку. Как будто луна его смущала.

Ощупью он пробрался в кухню, зажег газ, разом осветивший кухню загадочным синим светом, и тут только вспомнил, что чайник сегодня погиб, источая тот самый “насыщенный аромат”, который так расхваливал Дмитрий Павлович. Кирилл пробормотал себе под нос какое-то ругательство, полез за туркой и ударился босой ногой обо что-то твердое и мокрое.

Он зашипел от боли – пальцы как будто свело, – присел и увидел на полу старый велосипедный насос, невесть как попавший в кухню.

Скорее всего придурок Владик что-то делал со своим велосипедом, да так и бросил насос посреди дороги.

От злости Кирилл еще раз пнул насос ногой – несильно, чтобы не дай бог не разбудить кого-нибудь, к примеру бдительную тетю Александру, – налил в турку воды и поставил ее на огонь.

Почему Соня так испугалась, когда увидела у него в руках свою сумку? С кем ночью разговаривал Сергей? Что именно он собирался узнать завтра?

Для кого предназначены ампулы в металлической коробочке?

Кирилл задумчиво смотрел в огонь, когда совершенно отчетливо услышал, как стукнуло об пол что-то тяжелое. Он замер, но больше не доносилось ни звука. Он выключил газ, сиплое, еле слышное гудение мешало ему, и, осторожно ступая, выглянул в коридор.

Тишина. Лунный свет. Сухие цветы в высоких вазах.

В ушах тоненько зазвенело, и он потряс головой, надеясь вытряхнуть звон. Ничего не происходило, но он знал – что-то случилось. Знал совершенно точно, наверняка.

На притолоке возле двери Настя держала большой старый фонарь. Кирилл брал его однажды, когда искал в сарае какие-нибудь подходящие башмаки. Он осторожно взял фонарь и бесшумно обулся.