Хроника пикирующей России. 1992-1994

Запад показал значение технологии и рациональной организации труда и распределения. А Восток показал, что рациональность эта — не «западная», а определяется глубинной культурой людей. Японская фирма по структуре отношений похожа на средневековый клан, и бесполезно пытаться внедрить эту структуру в штате Пенсильвания — там действует протестантская этика. Оба типа рациональны в своем месте и могут быть перенесены в иные культуры только как анклавы. Мутации местных культур под влиянием такого переноса не происходит, хотя есть взаимное обучение и адаптация. Что же еще показал опыт? Что единообразие уклада, структурное обеднение, попытка все спланировать, как это произошло в СССР, лишают систему гибкости и при некотором уровне сложности блокируют развитие. И еще показал опыт, что существует тип производств, которые обладают небывалой способностью адаптироваться к социокультурным условиям. Это — малые предприятия.

«Как же, как же, — закивают либералы, — малый бизнес, мы это учитываем». Изучив вопрос по литературе и в течение года воочию (в Испании), я утверждаю, что речь идет совершенно о другом, и понимания сути наши либералы не обнаруживают. Это все равно, что мечтать о фермерских хозяйствах и ссылаться на А.В.Чаянова, который говорил о крестьянском дворе (а это вещи из двух разных цивилизаций).

Малые предприятия — совершенно особый тип производственных структур. Независимо от характера собственности, на которой основано малое предприятие, его сущность не отражается в категориях политэкономии. Поэтому малые предприятия как социально-экономический уклад эффективно функционирует как в либеральной рыночной экономике США, так и в традиционных обществах Японии и Юго-Восточной Азии, на католическом юге Италии и Испании, в странах «третьего мира». Дело в том, что в малой фирме предприниматель не отделен от работников слоем управляющих, а вступает с ними в тесные личные отношения, которые регулируются культурными нормами, а не рынком. Здесь нет простой купли-продажи рабочей силы (тем более, что рабочие обычно — знакомые или родственники), нет «войны всех против всех», а возникают солидарные структуры. Рабочие не бастуют, но и хозяин — не хищный эксплуататор, а в трудное время рабочего не уволит. Мы видим поворот к постиндустриальной общине.

Немного фактов. 99,4% предприятий Западной Европы, предоставляющие 60% всех рабочих мест, имеют менее 50 занятых. Этот сектор растет: в 1960 г. в обрабатывающей промышленности Англии 64% фирм относились к числу малых, в то время как в 1980 г. — 97%. То же мы видим в США, особенно в сфере «высоких технологий». В чем же дело? Оказалось, что в условиях динамичного развития технологии крупные предприятия в принципе не могут успешно работать без толстой «подстилки» малых предприятий. Они активно вовлекают в оборот «дремлющие» материальные и трудовые ресурсы и за счет этого резко снижают капиталовложения на создание рабочего места (в 10 и более раз по сравнению с рабочим местом «нормального» промышленного предприятия) и текущие расходы. Огромное множество станков и станочков, часто самых современных, установлено во всем мире в квартирах, сараях, подвалах. Поэтому именно малые предприятия, а не строительство крупного завода — механизм оживления переживающих депрессию или застой регионов. При этом опыт даже таких стран, как Англия, показывает, что оживление экономики бедствующих районов через развитие малых фирм происходит за счет внутренних ресурсов региона, без привлечения средств извне.

Важнейшая особенность малых предприятий — их способность поглощать и отпускать большое количество рабочей силы: предприятие с 5 работниками может легко расширить штат до 20 человек и так же легко сократить его до нормы. В стабильной ситуации на Западе малые фирмы создают 90-95% новых рабочих мест. В случае же резких колебаний на рынке рабочей силы (например, ликвидации крупного завода) малые предприятия служат «губкой», всасывающей избыточную рабочую силу, смягчающей социальные потрясения. Считается, что ни одно демократическое общество не может устоять при уровне безработицы 10% активного населения. В Испании же безработица достигает 17%. Но ее экономика и социальный порядок устойчивы потому, что на деле большинство безработных заняты на малых предприятиях (пусть и через «теневые» контракты). Они — главный механизм предотвращения массовой безработицы.