Хроника смертельной осени

– Он прелестен, как и вы, – незнакомец теснил ее в сторону входа. Анна, растерявшись от такого натиска, послушно протянула руку, но незнакомец ее опередил и, распахнув перед нею дверь, втолкнул Анну внутрь. Нежно звякнул колокольчик, и Анна оказалась окруженной зонтами всех возможных цветов в помещении, наполненном ароматами дерева, лака и еще чего-то непонятного…

– Мишель, – крикнул незнакомец. – Я привел тебе новую клиентку!

Откуда-то из глубины магазина послышались шаги, и на пороге возник средних лет человек, коротко стриженый, коренастый, в аккуратном кожаном фартуке со множеством кармашков, которые бугрились от содержимого, напиханного в них. – Bonjour, madame, – улыбнулся он. – Привет, Франсуа.

– Привет, Мишель, – тот, кого зонтичных дел мастер назвал Франсуа, пожал ему руку. – Я поймал эту милую даму, когда она пожирала глазами Aurore.

– Никого я не пожирала, – возмутилась Анна. – Я смотрела на зонт. Просто смотрела.

– Тот зонт, который вам так понравился, мадам, – ничуть не смутился Франсуа, – зовут Aurore. Здесь у каждого зонта – свое имя. И каждый – штучное произведение искусства.

– Не слушайте его, мадам, – улыбнулся мастер. – Все не совсем так. В принципе, любой зонт можно сделать на заказ, и если вам, скажем, не понравился цвет…

– Мне понравился именно цвет, – сболтнула Анна и смутилась еще больше. Теперь ей придется покупать этот зонт! Совсем не собиралась!

Мишель, ни слова не говоря, длинной металлической рогаткой аккуратно подцепил голубой зонтик, сдернул его с натянутой под сводом магазина лески, и, ловко подхватив, протянул Анне. Поколебавшись, она взяла в руку зонт. Обтянутая золотым кружевом рукоятка из слоновой кости легла в маленькую ладонь, как будто сделанная по ее слепку.

– Вот зеркало, мадам, – чуть коснувшись ее локтя, мастер подтолкнул ее к зеркалу – высокому, чуть припорошенному патиной, в старинной дубовой раме. Анна подняла зонт и чуть завела его за спину, так, что на лицо легла тень от голубого шелка, туго натянутого меж спицами. Она смотрела на себя в зеркало, словно не узнавая – подобный шок она испытала однажды – когда закрепила в волосах старинную пейнету. «И очи синие бездонные цветут на дальнем берегу…» Она словно услышала голос – родной любимый голос, читающий ей Блока. Ее светлые глаза приобрели небесный оттенок, а кожа ампирную прозрачность.

– Как мадам красива, – услышала она у себя за спиной, только не поняла, кто это сказал – мастер или нахал Франсуа, почти насильно затащивший ее в эту странную лавку. И, словно со стороны, она услышала собственный голос «Сколько стоит этот зонт?» Ей показалось, что она не расслышала ответ и переспросила: «Сколько?» Зонт не может столько стоить! Это невозможно…

– Это невозможно, – со вздохом сказала она. – Слишком дорого.

– Разумеется, дорого, – кивнул Мишель. – Я не делаю дешевых вещей.

– Но полторы тысячи евро! – она разочарованно вздохнула. – К сожалению, я не могу себе этого позволить.

Мишель ничуть не обиделся. Наоборот, казалось, он получал искреннее удовольствие. Он сказал, совершенно серьезно, несмотря на улыбку: «Я оставлю его для вас, мадам. Однажды вы за ним вернетесь».

– Боюсь вам обещать, мсье. Вряд ли я когда-нибудь разбогатею так, что смогу позволить себе такой дорогой зонт.

– Как знать, мадам, – улыбнулся ей Мишель. – Как знать…

Попрощавшись, она с сожалением покинула удивительный магазин. К ее удивлению, Франсуа увязался за ней.

– Вы позволите проводить вас, мадам? – спросил он, когда она с тревогой оглянулась на него.

– Но я не иду домой, – еще несколько дней назад она бы отделалась от этого господина. А сейчас он даже не казался навязчивым – всего лишь забавным.

– А куда вы идете? – он пустил в ход обаятельную улыбку и приятный голос – Анна определила его как баритон – бархатный, похожий на голос Мити Крестовского. Недаром он показался ей знакомым, когда она услышала его у себя за спиной.

– Я просто гуляю, – улыбнулась она в ответ.

– Ну, тогда позвольте прогуляться вместе с вами.

– Вы даже не спросили, как меня зовут, – удивилась Анна. – Или вы меня знаете?

– А я должен вас знать? – он поднял брови.

– Нет. Не должны, – торопливо покачала она головой. – Совсем не должны! Еще не хватало, чтобы он оказался балетоманом!

– Так как же вас зовут?

– Анна.

– Два женских имени повергают меня в состояние священного трепета, – совершенно серьезно сообщил он. – Мария и Анна. Мою мать звали Мария.

– А жену – Анна? – усмехнулась она.

– Вовсе нет. Мою бывшую жену звали Лаура – как видите, вполне заурядно.

– Не вижу ничего заурядного в имени Лаура, – возразила она. – Красивое имя.

– Бог с ним, – он протянул ей руку. – Меня зовут Франсуа.

– Это я уже поняла, – ответила Анна, но руку, протянутую ей, пожала. – И чем вы, Франсуа, занимаетесь?

– Искусством, – лаконично сказал он, но Анна заинтересовалась:

– Искусством? Вы – художник?

– О нет! – он рассмеялся. – Я не творец. Я, скорее, торговец.

– Вы не похожи на торговца, – она улыбнулась.