Хроника смертельной осени

– Если тебя это утешит – я готов.

– Что должно меня утешить? – спросила она со спазмом в горле. – Твоя смерть?

– Ну да, – кивнул он. – Меня не станет, правосудие свершится, и в твоей душе воцарятся мир и покой.

– Мир и покой? – повторила она, отводя глаза. – Мир и покой из-за твоей смерти? Ты меня с кем-то перепутал. С Мигелем, быть может.

Олег с сожалением прищурился:

– Нет? Не утешит? Тогда дело совсем дрянь…

У Катрин появилось предобморочное ощущение, будто она подошла к краю пропасти. Осталось только заглянуть в нее – перед тем как вся ее жизнь рухнет в тартарары: – Я не понимаю…

– Не знаю, что теперь мне делать? Если ты не хочешь моей смерти, если я не могу умереть для тебя, что я могу для тебя сделать?

– Ты должен уехать, – прошептала она.

Его брови взметнулись вверх, но взгляд остался серьезным.

– Уехать? А как же…

– Завтра же! Нет, сегодня же! Возьми билет и уезжай, уезжай подальше, иначе они тебя убьют, – она точно подавилась последними словами – они застряли у нее в горле – она вспомнила о клятве, которую дала Анне – никому и никогда не рассказывать о ее страшном плане.

В его глазах зажегся жгучий интерес:

– Кто – они?

– Не спрашивай! – воскликнула она. – Они – это они! Какая тебе разница, кто всадит пулю в твою голову? Уезжай!

– Нет, – твердо ответил он. – Я не уеду.

– Почему? – взмолилась она. – Ты словно специально нарываешься, чтобы тебя убили. Зачем?

– А ты не понимаешь? – прищурился Олег. – Действительно, не понимаешь или делаешь вид?

– Из-за меня? – тихо спросила она.

– Разумеется, – голос Олега дрогнул. – Я не уеду так далеко от тебя. Я не выживу вдали от тебя.

– Выживешь, – Катрин сглотнула ком в горле. – Захочешь жить… – она смолкла, вспомнив, как он поставил ее, измученную и сломленную, перед жестокой альтернативой: «Захочешь жить – будешь жить со мной».

– Нет, – сказал он, – не захочу я жить без тебя… если только…

– Что? – она подняла голову. – Если только – что?

– Если только ты не уедешь со мной, – уронил он. – Ну… и как?..

И вновь он ставит ее перед бесчеловечным выбором… Тогда она сказала ему «никогда» и была абсолютно искренна. Итак, никогда?..

– Я и не надеялся… – чуть улыбнулся он.

– Зачем ты терзаешь мне сердце? – голос ее срывался. – Я не могу уехать с тобой, ты же знаешь…

– Знаю, – он продолжал улыбаться. – Ты любишь другого.

– Да, – прошептала она. – Я его люблю. И, между прочим, я от него беременна. Ты же знаешь…

– Я все знаю… – он сделал шаг к застывшей на скамейке Катрин и присел перед ней. – Я и не надеялся, что ты скажешь – да. Ты никогда не забудешь того, как я обидел тебя…

– Никогда, – отозвалась она. – Это забыть невозможно. Но я стараюсь простить.

Олег поднес к губам ее окоченевшие ладони. Он согревал их теплым дыханием, а если б осмелился посмотреть ей в лицо, то увидел бы, что глаза ее полны непролитых слез.

– Как мне уговорить тебя? – прошептала Катрин. – Как?..

– Никак, – выдохнул он ей в ладони. – Я решил – мое место здесь.

– Я приеду, – еле слышно произнесла она, и он оцепенел. – Я буду приезжать к тебе… не часто… раз в год… на несколько дней.

Олег поднял голову, решившись посмотреть ей в глаза. Она не обманывала – он знал, что она вообще не лжива и не дает пустых обещаний.

– Ты приедешь – ко мне? – растерянно переспросил он, не веря в то, что слышит.

Катрин провела холодной ладонью по его лицу – он, зачарованно прикрыв веки, поймал губами ее пальцы, и она отдернула их испуганно – совсем как полгода назад на улице Скриб…

– Да, – кивнула она. – К тебе. Я обещаю.

Он опустил голову ей на колени и почувствовал, как она вздрогнула и напряглась всем телом – но голову не убрал, а только сильнее прижался к ее ногам.

– А что ты скажешь Сержу? – услышала она его приглушенный голос. – Ты врать не умеешь – и не сможешь его обмануть.

– Не смогу, – согласилась Катрин. – И не буду. Я что-нибудь придумаю. Не знаю, что. Но если не уедешь – ты погибнешь.

Олег молчал так долго, что Катрин решила, что ей не удалось уговорить его. Она уже было открыла рот, чтобы продолжить свою горячую речь, но тут он оторвался от ее колен:

– Хорошо, я уеду – сегодня же, если получится. Ты довольна?

– Ты правда уедешь? – она с недоверием всматривалась в его лицо. – Ты не обманываешь?

– Пойдем, – он вновь завладел ее рукой и потянул, поднимая Катрин со скамейки. – Нам пора идти.

– Олег! – воскликнула она настойчиво. – Ты мне не ответил – обещаешь, что сегодня же уедешь из Москвы? Нет – вообще из страны?

– Хватит вопить, – мрачно отозвался он. – Пойдем.

– Не сдвинусь с места, – заявила она упрямо. – Обещай!

– Если бог даст, – ответил он, печально глядя на нее. – Если бог даст…

…Он посадил Катрин в машину, и она уехала – и всю дорогу задыхалась от отчаяния и безысходности, затопивших ее студеной волной. В какой-то момент ей пришлось съехать к обочине и остановиться – она ничего не видела из-за слез. И несколько часов она носила в себе его роковую тайну, не в силах признаться Сергею, потому как, если б она призналась, ей пришлось бы признаваться в еще более страшных вещах, которые она не готова была озвучить – даже самой себе…