Хроника смертельной весны

– В закрытых школах есть определенные плюсы, – благоразумно заметила Анна.

– Вы, как балерина, знаете это лучше других. Вы ведь тоже учились в интернате с жесткой дисциплиной.

– Нас за провинность не сажали в карцер, – возразила Анна. – Всего лишь оставляли на дополнительный экзерсис.

– В нашем карцере была постель с льняными простынями, горячий душ и неплохая библиотека, – Альба рассмеялся. – Ограничения касались общения с друзьями, прогулок на свежем воздухе и развлечений типа вечеринок и охоты.

– Какие строгости, – фыркнула Анна. – А потом?

– После школы, которую я все же закончил de honor[113], я поступил в Академию ВВС.

– Вы – летчик? – изумилась Анна.

– Я военный пилот, – поправил ее Альба. – El Comandante del Ej'ercito del Aire de Espa~na[114].

– Вот уж никогда б не подумала…

– Это, собственно, почему? – в свою очередь удивился Франсуа. – Выбрать военную карьеру для молодого человека из благородной семьи так же естественно, как… ну не знаю… для еврейского мальчика играть на скрипке.

– Какое-то сомнительное сравнение, – поморщилась Анна.

– Да, не очень удачное, – согласился он.

– И вы служили в армии?

– Естественно. В эскадрилье Patrulla 'Aguila.

– Орлиный патруль? – перевела Анна. – Что это?

– Несмотря на бойкое название, это всего лишь пилотажная группа из семи штурмовиков, что-то вроде ваших «Русских витязей». Мы выделывали всякие штуки на парадах и авиашоу.

– Как-то я была на таком шоу. Это очень красиво.

Франсуа кивнул с улыбкой, которую вполне можно было назвать горделивой.

Анна задумалась.

– То есть вы никогда не были на войне?

– Бог миловал, – Франсуа покачал головой. – В 90-е я по глупости пытался напроситься в зону боевых действий…

– Куда?

– В Сербию, – Франсуа заметил, как Анна поджала губы: – Даже рапорт подал. Но моя мать употребила все влияние, чтобы Хуан Карлос самолично наложил запрет на мою командировку. И я остался развлекать их величества в Мадриде. Скоро мне это осточертело, и я вышел в отставку. К тому времени мой отец умер и долг требовал от меня, чтобы я женился. Моя матушка сосватала мне Лауру, графиню Бланка, младшую дочь из семьи Кандия. Некоторое время мы жили с ней в Мадриде. Нельзя сказать, что наш брак был несчастливым, но в один прекрасный момент мы поняли, что безмерно надоели друг другу и мирно развелись. Оба сына остались с матерью, а я уехал в Париж. И жил себе спокойно, пока однажды около Опера Бастий не встретил изумительную женщину, с которой захотел связать жизнь. Я пытался стать для нее необходимым. Очень старался, честное слово. Но она меня отвергла.

– Не передергивайте. Я вас не отвергала.

– Вы недвусмысленно дали мне понять, что балет интересует вас больше, нежели моя скромная персона.

– Ваша персона все же недостаточно скромна. Ваша персона просто прибедняется, что, ввиду высокого положения вашей персоны, выглядит сущим лицемерием.

Франсуа расхохотался.

– Рада, что смогла повеселить вас, ваша светлость, – фыркнула Анна. – Но, к сожалению, между нами стоит не только моя работа.

Веселое выражение исчезло с лица Франсуа, словно сметенное порывом ветра. Оно стало серьезным, даже озабоченным. – О чем вы говорите, Анна?

– Простите, я пока не готова обсуждать эту тему. – Анне вдруг стало трудно не то, что говорить, а даже дышать.

– Хорошо, препятствия мы обсудим позже, когда у вас будет настроение. Но давайте поговорим о чувствах. Желтая пресса чего только нам с вами не приписывает, а я ни разу за два года вас не поцеловал.

Анна смутилась: – Вы никогда не делали даже попытки…

– А вас это уязвляло? – он улыбнулся краем губ. По тому, как она покраснела, Альба понял, что попал в яблочко. – Признайтесь, Анна?

– В общем… да… – промямлила она. – Я, честно говоря, считала наши отношения чисто дружескими.

– И, тем не менее, вас это уязвляло, – настаивал он.

– Иногда. Но чаще всего я говорила себе, что лучше не омрачать нашу дружбу напрасными надеждами. Я пережила однажды невыносимую боль утраты, и мне не хотелось бы вновь пройти через это.

– Вы говорите о вашем муже?

– Да.

– Вы до сих пор скорбите о нем?

– Никогда не перестану, – призналась Анна. – Но вместе с тем я понимаю, что необходимо жить дальше… дышать… танцевать… любить, наконец.

– Наконец! Наконец-то мы добрались до сути! – с торжеством воскликнул Франсуа. – Наконец-то вы произнесли ключевое слово! Несмотря на боль и разочарования, пережитые нами обоими в той или иной степени, надо жить дальше. И я надеюсь, вы обдумаете мое предложение.

Анна подняла на него светлые глаза, полные тихой печали: «Я обещаю». А затем сменила тему: «Когда вы возвращаетесь в Париж?»

– Вы скучаете по мне? – с надеждой поинтересовался он. Анна лукаво улыбнулась:

– Не так чтоб очень… Но иногда мне вас не хватает…

Телефонный звонок не дал ей договорить. – Извините, Франсуа, – глянув на экран, она увидела имя. – Я должна ответить. Да, я слушаю, Лиза! – И была оглушена рыданиями: – Анна, Анна, помогите!

– Да что случилось, Лиза?

– Тони… она исчезла!.. Это Шарль, я уверена, больше некому! Он решил, что родители Антона заберут внучку!