Хроника смертельной весны

— Я считаю, что вы — преступники, ничуть не меньшие, чем тот же самый Грушин или ваша, мадам, крестница. Вы присвоили себе право, которое принадлежит богу и государству — право карать за грехи. Вы препятствуете правосудию, и это само по себе является преступлением. Но вы еще и покрываете убийц и убиваете сами — что нельзя оправдать самыми высокими идеями. Вы видите, чем это кончилось — члены вашей организации стали использовать данную им власть в личных, корыстных целях.

— Виктор! — воскликнула Анна. Но он, с каменным лицом, отмахнулся:

— Это все. А теперь — честь имею.

Он направился было к двери, но остановился. — Если вам интересно, мадам, Рыков ранен. Не знаю, кто это сделал, но явно не ваш друг.

Он повернулся и вышел, не дожидаясь, пока кто-нибудь его проводит. За ним уже спешила горничная, отпирала ему дверь, подавала плащ, он и ей не сказал «До свидания» — даже мирная пожилая Софи для него была плоть от плоти страшного многоголового чудовища под названием «Паллада»…

… Когда Жики вместе с Анной вернулись в гостиную, они обнаружили, что комната пуста. Серж ушел, даже не попрощавшись. На столе остался бокал с недопитым коньяком и записка «Пришлось срочно уйти. Прошу меня простить».

14.40 Cквер Бари, остров Сен Луи, Париж

Редкого туриста заносит на восточную стрелку острова Сен-Луи, в маленький уютный сквер с кипарисами и ливанскими кедрами, и поэтому здесь всегда безлюдно и тихо. Булгаков приметил всего троих человек — странно, но они были удивительно похожи друг на друга — неприметные, темные, одинокие. Один из них читал — или делал вид, что читал — журнал, второй пялился на эклектичный памятник, третий, не скрываясь, беззастенчиво рассматривал напряженную фигуру русского. Сергей каждым нервом ощущал опасность, прямо-таки пульсировавшую над маленьким сквером. Его явно ждали. Один из подозрительных, одетых в черное людей сделал неуловимое движение рукой, показывая Сергею спрятавшуюся в зарослях узкую лестницу. Мгновение поколебавшись, он направился к ней — достаточно крутые, выщербленные ступеньки вели вниз — на набережную.

Первое, что он увидел — деревянную скамейку меж двумя кипарисами, а на ней — худенькую фигурку с грустно склоненной светловолосой головой. Женщина зябко придерживала у горла отвороты кашемирового жакета — с Сены дул прохладный ветерок и начинал накрапывать мелкий дождь.

— Изабель! — окликнул он. Она повернулась — в ее светлых глазах билась щемящая тревога.

— Серж… Наконец!..

— Где Катрин? — начал он без предисловий. — Скажи правду. Мне все морочат голову, никто ничего не объясняет.

— Катрин? — голос Изабель чуть изменился. — Почему ты спрашиваешь о ней — меня?

— Я так понимаю, ты последняя, кто ее видел.

— Мой дорогой, неужели нам более не о чем поговорить?.. Найдется твоя жена, что ей сделается!

— Я волнуюсь. Катрин, на мой взгляд, не совсем здорова.

— Когда я разговаривала с ней, она выглядела прекрасно.

— Неужели?

— Серж! — взмолилась Изабель. — Поговорим о нас!

— О нас? — он поднял брови. — Дорогая, нет такого понятия — мы. Я женат. Для меня «мы» — это я и Катрин.

Изабель отшатнулась: — Ты серьезно?

— Более чем.

— Но тогда — я не понимаю… Ты вел себя так, словно…

— Словно что?

— Словно я небезразлична тебе.

— Так и есть. Ты мне не безразлична. Ты мне нравишься. Очень нравишься.

— Тогда почему ты так холоден со мной?

— Потому что я волнуюсь за Катрин! — рявкнул он. — Ты можешь это понять? Ты же умная женщина!

— Прости… — Изабель словно опомнилась. — Конечно, ты прав. Чем я могу помочь?

— Вспомни все, о чем вы с ней говорили.

— Мы говорили о тебе, — заявила мадам де Бофор. — Это ведь так естественно.

— Что? — нахмурился Булгаков. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты призналась Катрин…

Изабель рассмеялась: — Мой дорогой! Поверь мне, твою жену мало интересует то, что творится вокруг, даже то, что происходит у нее под носом.

Брови Булгакова сдвинулись еще сильнее к переносице: — Что ты имеешь в виду?

— Голова твоей жены занята совсем другими вещами.

— Например?

— Откуда мне знать? Я не ее подружка — мы встретились с ней… почти случайно.

— Как можно встретиться почти случайно?

— Я пришла в дом, где оказалась твоя жена.

— Ты же говорила, что вы завтракали в каком-то ресторане? Уж определись!

— Дорогой, я просто не хотела тебя волновать…

— Не хотела волновать?

— Не хотела расстраивать! — воскликнула Изабель со слезами в голосе. — Потому, как если ты узнаешь, как это было…

— Говори правду! — с каменным выражением приказал ей Сергей. Он уже начинал ненавидеть эту женщину.

— Вот тебе правда: я пришла в дом…

— Какой еще дом? Где?

— В Берси.

— Что она делала в Берси?

— Насколько я понимаю, она там ночевала.

— С кем?

— С человеком по имени Десмонд Гарретт.

— Кто он?

— Я не знаю. Только лишь, что он — un infirme[469].

— Кто?

— Он урод. Страшно смотреть.

— Я тебе не верю, — Булгаков опустился на скамейку. — Этого не может быть.