Хроника смертельной весны

— Анна, что с вами? — словно сквозь вату пробился женский голос. Лиза! Вот она — реальность, Прекрасная, жизнеутверждающая реальность, а не это колыхание адской бездны, в которую она только что случайно заглянула.

— Анна, с вами все в порядке? Вы будто привидение увидели…

— Нет, все нормально, — Анна еле нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Тони уже вернулась и теперь с умным видом уткнулась в «L'Île mystérieuse»[72] — что за идеальный ребенок? Читает настоящие книжки, вместо того, чтобы гонять идиотские игрушки в телефоне или планшете.

— Тони что-нибудь знает об Антоне? — осторожно поинтересовалась Анна. Но телефон снова завибрировал — теперь, лежа на столе, он издавал мерзкий гудящий звук. Анна в панике посмотрела на экран — опять тот же номер! Несколько касаний пальцем экрана — и номер отправлен прямиком в черный список. Вот так!

— Что-то случилось? — спросила Лиза.

— Назойливый поклонник, — поколебавшись, соврала Анна. Лиза, скорее всего, поняла, что та врет, но комментировать не стала. Анна же спросила снова: — Тони знает про Антона?

— Да, — спокойно улыбнулась Лиза. — Теперь знает. Cherié, что ты знаешь про папу?

— Про папу Шарля или папу Антона? — невозмутимо уточнила девочка, подняв голову от книги.

— Про папу Антона, — пояснила Анна.

— Он умер, — грустно покачала головой Тони. — Совсем недавно. Жаль. Я хотела бы с ним познакомиться. Мама говорит, он очень добрый… Вернее, был добрый.

— Да, милая, — губы Анны задрожали. — Он был очень хороший. Замечательный.

— А вы — его жена?

Господи, эти современные дети! Ничем их не смутишь! Все в порядке вещей — два папы, жена первого папы — звезда балета, мама вышла замуж за второго папу…

— Да, Тони. Я была его женой, — это было почти правдой. Несмотря на то, что они так и не зарегистрировали отношения, Анна всегда чувствовала себя женой Антона. А потом — вдовой.

— Вы поможете связаться с его родителями? — спросила Лиза. — Я могу, конечно, попробовать их найти по официальным каналам: посольство и все такое… Но мне не хотелось бы. Мне кажется, лучше сохранить приватность.

— Согласна, — Анна не могла оторвать глаз от светловолосой девочки. А ведь это могла быть их с Антоном дочь. Помладше, конечно… Лет шести-семи. Она почувствовала, как защипало в глазах. Как можно было быть столь эгоистичной! Прощаясь с Валентиной и Альбертом Ланскими после похорон, Анна чувствовала вину за то, что Антон не оставил потомства — ведь именно она всегда была занята, а он, принимая ее одержимость балетом, не настаивал. Теперь Анна понимала, как счастлив был бы ее муж, если б она… «Остановись, — приказала она себе. — Самобичевание ни к чему не приведет». Сейчас главное — эта женщина нашла в себе смелость родить от любимого мужчины, хотя точно знала — счастья рядом с ним ей не обрести никогда.

— Я сейчас же позвоню его родителям, не надо откладывать!

— Удобно ли их беспокоить, — смущенно проронила Лиза.

— Очень удобно! — Анна была настроена решительно. — Отвлекутся от нефтяных вышек и верблюдов.

Лиза удивленно подняла брови: — Разве они не в Москве? Все еще в… Забыла, где…

— В Кувейте, — напомнила Анна, листая записную книжку в смартфоне.

Международная связь сработала превосходно: — Анечка! — услышала она мягкий голос Валентины. — Рада, что ты нас не забываешь!..

— Как я могу, — улыбнулась Анна. — У вас все хорошо?

— Насколько возможно, — вздохнула мать Антона и, в свою очередь, заволновалось: — А у тебя ничего не случилось?

— Кое-что, — осторожно сказала Анна. — Вы помните Лизу?.. Лизу Гладкову?

— Лизоньку? Конечно! Такая милая была девочка!..

— Дело в том… Мы с ней встретились здесь, в Париже. И она сейчас сидит передо мной.

— Ах, как хорошо! — воскликнула Валентина. — Передай ей привет.

— Непременно. Но она не одна.

— Не одна? — Валентина, казалось, была озадачена. — А с кем?

— С дочерью. И это дочь Антона, — выпалила Анна, не отрывая взгляда от внезапно побледневшего лица Лизы.

— Анечка, я тебя… я тебя… не расслышала, — Валентина стала запинаться, словно ей было трудно говорить.

— У Антона есть дочь. Ей одиннадцать и ее зовут Тони, — отчеканила Анна.

— О господи, — Валентина замолчала на несколько секунд. — Анечка, а ты уверена… — она не закончила фразу.

— Она очень похожа на Антона, — в горле у Анны вдруг пересохло. — Она так на него похожа…

— О господи, — повторила Валентина, а потом крикнула куда-то в сторону. — Альберт, иди сюда скорее! Иди сюда, говорю, брось ты этот дурацкий планшет! Анечка, я прилечу… мы прилетим в Париж при первой же возможности! Пожалуйста, скажи Лизе… Скажи Лизе…

— Я скажу, — успокаивающе пообещала Анна. — Я скажу, что вы рады.

— Я не рада, — тут Валентина разрыдалась. — Я так счастлива!

Хотела бы Анна сказать то же о себе. Конечно, появление Тони в жизни родителей Антона придаст смысл их грустному существованию. Но и станет горьким упреком ей, Анне, ее откровенному эгоизму и ненасытной жажде славы… Но с этим ей теперь придется жить.