Хроника смертельной весны

Ах, если б майор Глинский мог разложить пасьянс и увидеть ответы на свои вопросы, количество которых не только не сокращалось, но и множилось чуть ли не в геометрической прогрессии. Получив ордер на эксгумацию, он вместе с раздраженным и нервным следователем провел несколько часов на кладбище, затем мерял шагами длинный коридор судебного морга, а после с презрением к самому себе вчитывался в результаты судебно-медицинской экспертизы, вывод которой не оставлял сомнений — ДНК человека, убитого в Серебряном Бору в ненастный ноябрьский день решительно отличалась от ДНК Мигеля Кортеса, пробы которой взяли у него невыносимо жарким летом 2010 года. Помимо этого, сравнительный анализ строения черепа, зубная карта — все говорило о том, что он, Виктор, совершил непоправимую ошибку.

А днем позже жирную точку в его сомнениях поставила справка из местного ОВД — 12 ноября 2012 года, вечером ушел из дома на рыбалку и не вернулся житель поселка, Иосаян Сергей Гургенович, 1975 года рождения. По антропометрическим данным — вылитый Кортес — невысокий, худощавый, смуглый, темноволосый. Даже размер ноги одинаковый. Был одет в джинсы, байковую клетчатую рубашку и куртку на волчьем меху — парень, видать, не бедный. Куртки на найденном в коттедже трупе не оказалось, а вот все остальное — согласно описанию.

— А вот теперь возникает вопрос, — Лежава подергал очки за дужки, — знал ли твой дружок Булгаков, что труп, который они оставили в подвале — вовсе не Мигель Кортес?

— Но ведь получается, — протянул Глинский, — что если знал, то обманывал меня целенаправленно и цинично. Он не мог так со мной поступить.

— Виктор, послушай. Мы так и не знаем, что там произошло. Но если предположить, например, что его жена… как там ее…

— Катрин…

— Вот, вот, Катрин, с которой они там все носятся, как курица с яйцом! Если она причастна к убийству, то нет ничего удивительного, что он тебя обманывал. Доведись, он бы тебя не обманул, а пристрелил бы, не задумавшись ни на мгновение.

— Я не верю, — покачал майор головой.

— Верю, не верю — это все эмоции, — проворчал полковник. — Факты — вещь жестокая.

— Да какие факты? У меня нет ни одного, который бы доказывал причастность Булгакова… или его жены к убийству Иосаяна.

— А к убийству Кортеса? — метнул на него сердитый взгляд Лежава.

— Там и без них было кому его убить, — заявил Виктор. — Рыков первый в очереди.

— Местонахождение которого тоже неизвестно. По словам свидетелей, они оставили в подвале два трупа — Рыкова и Кортеса. Ты же не нашел ни одного из них, зато, видимо, чтоб ты не особо расстраивался, что зря скатался в такую даль, тебе подбросили тело человека, который вообще непонятно, какое отношение имеет к делу.

Полковник постучал пальцами по столу:

— Н-да… Надо бы тебе еще раз Булгакова допросить. И с Королевой Анной побеседовать.

— Она в Париже и в Москве теперь бывает крайне редко.

— Ты можешь к ней съездить, — заявил Лежава. — Оформляй командировку. На два дня. И попроси своего приятеля приехать из Лондона в Париж. Это проще, чем пробивать тебе британскую визу.

— Думаю, он приедет, — Виктор повеселел. Обычно полковник не был столь щедр на зарубежные командировки. Майор, лови момент!

…И вот Глинский уже в аэропорту Шарль де Голль — у зоны Arrivée его ждет Сергей. Короткий обмен приветствиями, и они шагают к стоянке такси.

Давненько они не общались — почти два года. Разговоры по телефону и Скайпу не в счет, хотя и во время такого дистанционного общения между ними — словно тонкая стылая стена, — даже не стена, а прозрачная стылая корочка, как на поверхности ледницы, час назад поставленной в морозилку и не успевшей замерзнуть в камень.

— Ты будешь с нами говорить одновременно или по отдельности? — сухо поинтересовался Булгаков.

— По отдельности, — Глинский злился на Булгакова и не пытался этого скрыть — какой смысл? Друг называется! Лгал в лицо, а ведь Виктор доверял ему…

— В какой отель? — спросил Сергей.

— «Лион Бастий». А ты чего один приехал, без Катрин?

— Она приболела, — Сергей говорил неправду. Катрин резво начала укладывать вещи, едва он сообщил ей о поездке за Ла-Манш. Булгаков, однако, коротко посоветовал ей не суетиться, наотрез отказавшись брать ее с собой. «Занимайся ребенком, — приказал он. — Нечего тебе там делать». Катрин была оскорблена — Сергей прекрасно это понимал. Но взять ее с собой не мог — по многим причинам.

— Жаль, — заявил Виктор. — С ней тоже неплохо бы пообщаться.

— Это лишнее, — отрезал Булгаков.

Виктор не стал с ним препираться — какой смысл? Катрин здесь все равно нет, требовать, чтоб она приехала — жестоко и, по-хорошему, какое он имеет право? Он не на своей территории. Булгаков защищает жену — что вполне понятно. Но, выходит, его друг боится, что она проболтается о чем-то? Несомненно, им обоим есть что скрывать.

— Сначала со мной поговоришь или с Анной?

— Лучше с Анной, — ответил Глинский. — Я уже договорился с ней о встрече. Она пригласила приехать к ней на улицу… Жира…Жира…

— На улицу Жирардон, — подсказал Булгаков. — Я поеду с тобой и подожду в каком-нибудь ресторане.