Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Неподалеку находилась лечебница с серным источником и обслуживающими ее опытными врачами, специализировавшимися по различным болезням.

Ювентина посоветовалась с врачом, пользовавшим больных с язвами и незаживающими ранами, и купила у него банку с лечебной мазью. Показывать Сирта врачу Ювентина не рискнула — слишком свежими были полученные африканцем раны, которые не вызывали сомнений в том, что раненый темнокожий побывал в жестоком бою и что сражался он, скорее всего, не на стороне римлян.

Девушка сама занялась лечением Сирта. Одна из его ран на груди особенно ее тревожила, так как была глубже остальных и начала гноиться. Ювентина вооружилась иглой с суровой ниткой и, уподобившись врачу аврелиевой школы гладиаторов Осторию Живодеру, сшила все раны африканца, переносившего боль со стоическим терпением. После этого она смазала раны заживляющей мазью, сделала новые повязки и приказала ему лежать и поменьше двигаться, чтобы дать ранам срастись. Завтраки, обеды и ужины она приносила ему в корзинке из ближайшей харчевни.

Так прошло три дня.

Сирт на глазах поправлялся и набирался сил, но Ювентина решила подождать еще два-три дня, хотя ей очень хотелось продолжить путь: она лелеяла себя надеждой, что застанет Мемнона и Вария у Сальвидиена в Кайете.

Позднее она узнала, что оба они провели в Кайете один лишь день и утром следующего дня отплыли на корабле, следовавшем в Сицилию.

— Нам предстоит морское путешествие, и мне нужен совершенно здоровый слуга, — говорила Ювентина Сирту в ответ на его уверения, что он неплохо себя чувствует и что нет смысла терять зря время и деньги.

На четвертый день, около двух часов пополудни, весь городок от мала до велика высыпал к Аппиевой дороге, по которой двигалось римское войско и вспомогательные отряды по главе с претором Лукуллом, возвращавшимся в Рим после подавления им мятежа рабов.

Ювентина из густой толпы, собравшейся возле жертвенника Юноны Целительницы, увидела среди двигавшихся по дороге воинов и командиров знакомые лица — это были Марк Скавр и двое его молодых друзей, которых она запомнила в краткий миг встречи с ними у Флувиальских ворот Капуи.

Скавр ехал на коне с рукой на перевязи. Голова его по-прежнему была в повязке, придававшей ему вид героя, побывавшего в гуще сражения.

Возглавлявшие войсковую колонну солдаты Аниеннской когорты радовали глаз своей выправкой и вооружением, однако какой-то местный житель, стоявший рядом с Ювентиной, с удивлением отметил, что численность легионеров, похоже, сократилась вдвое с того времени, когда он больше месяца назад наблюдал шествие когорты, двигавшейся в обратном направлении.

В общем же целом, как говорили в толпе, войско претора значительно выросло по сравнению с первоначальным его составом.

Однако никто из собравшихся у дороги жителей Вод Синуэсских не знал, что Лукулл, собравший в Капуе самнитов и прочих союзников из числа кампанцев, объявил им в своем эдикте, что отныне они являются призванными на военную службу для участия в войне с кимврами, что вызвало сильный ропот, особенно среди воинов из Австикула и Комбультерии, рассчитывавших вернуться домой после подавления мятежа рабов, но все были вынуждены подчиниться приказу претора.

Возвращаясь в город, Ювентина почувствовала жажду и решила мимоходом зайти в нарядный павильон на торговой площади, хотя обычно избегала задерживаться в людных местах, боясь быть узнанной кем-нибудь из римских знакомых — они вполне могли оказаться среди отдыхающих.

Войдя в павильон, она попросила слугу принести ей чашу с фруктовым напитком и, отыскав глазами пустующий столик, направилась к нему.

Вдруг она услышала за спиной голос, тихо окликнувший ее по имени.

Ювентина ощутила неприятный внутренний холодок. Ей мучительно захотелось сделать вид, что она ничего не слышит, но деваться было некуда, и она обернулась.

Испуг ее тут же сменился облегчением и радостью.

Это был Пангей, немного изменившийся из-за отпущенной щегольской бородки.

Он сидел за ближайшим от выхода столиком и смотрел на нее с величайшим изумлением, словно не верил своим глазам.

— Как я рада видеть тебя, Пангей! — подойдя к нему, сказала Ювентина. — Не ожидала встретить тебя…

— Присаживайся, прошу тебя, — быстро и взволнованно произнес Пангей. — Да будут благосклонны к тебе Венера и Диана, милая Ювентина!

Когда она села, юноша в порыве радости взял ее руки в свои, покрывая их жаркими поцелуями.

— Очень прошу тебя… не привлекай к нам внимание окружающих, — прошептала ему Ювентина.

— Да, да, я понимаю, прости меня… Но ты представить себе не можешь, как я счастлив, что вижу тебя и…

— А как Неэра? — прервав, спросила Ювентина. — Здорова ли она?