Хроника земли Прусской

Более общим вопросам идеологии Тевтонского ордена были посвящены работы Б. Шумахера[1148]. Исследователь прослеживал идейные основы возникновения и существования Тевтонского ордена. Шумахер особо выделяет несколько «идей», заложенных в основание Ордена: идею монашества, идею крестового похода (война с язычниками), идею госпиталя, идею духовного рыцарства. Сформировавшийся на комплексе этих идей рыцарский духовный орден завоевал в ХIII в. Пруссию и создал на ее территории орденское государство. В идее духовно-рыцарского ордена, писал Шумахер, заложены два компонента: монашество и рыцарство, и трудность состоит в объединении этих двух диаметрально противоположных явлений, причем монашеский элемент трансформируется в религиозный (миссионерский). Последний компонент в построении идеи рыцарского духовного ордена — это мысль о войне с язычниками: наряду с миссионерскими средствами, такими, как молитва, проповедь и т. п., вполне правомерной оказывается и война с оружием в руках. Так складывается идеал тевтонского рыцаря как воинствующего во имя Божие, и эти идеи и идеалы находят свое отражение в хрониках Петра из Дусбурга и Николая фон Ерошина. В контексте этих идей прочитывает Шумахер и историю создания государства Тевтонского ордена в Пруссии, полагая что в таком «соседстве идеального и реального, романтического и национального, аристократического и бюргерского заключается как особенность, так и слабость орденского государства»[1149]

. Позднее эти идеи Шумахер прослеживал в своем труде «История Восточной и Западной Пруссии»[1150].

В работах крупнейшего немецкого историка XX в. Э. Машке подчеркивается, что искусственное орденское государство зиждилось не только на идее ордена и его рыцарском служении делу распространения христианской веры, но прежде всего на убежденности в том, что государство является верховным защитником христианской веры и христианской церкви.

В работе «Тевтонский рыцарский орден и его государство»[1151] Машке также подчеркивал, что Тевтонскому ордену был свойствен двойственный характер: религиозно - монашеский, с одной стороны, и светско - рыцарский — с другой. Именно благодаря этому свойству Ордена Герман фон Зальца смог занять позицию между двумя ведущими силами своего времени: светской (императорской) и церковной (папской). С учетом этого двойственного характера Ордена и было учреждено им искусственное государство в Пруссии.

В книге «Тевтонский орден и пруссы»[1152]

Машке также обращается к идейной основе вторжения Тевтонского ордена в Пруссию и образования там орденского государства — учению Бернара Клервоского и святого Августина. Важно, что в исследованиях Машке прослеживается связь между идейно-политическими основами орденского государства и их отражением в исторических сочинениях Тевтонского ордена в Пруссии.

Машке называет историографию Ордена «официальной» и предполагает ее духовные истоки в мире крестовых походов (Гиберт Ножанский, Бернар Клервоский). К сожалению, в то время историк не придал надлежащего значения «Хронике» Петра из Дусбурга, охарактеризовав ее как «поздний отросток богатой письменной традиции, возникшей на волне крестовых походов на Западе и в Сирии». В то же время он уделил большое внимание рифмованной хронике Николая фон Ерошина. XIV век, писал он, был временем расцвета немецких рифмованных хроник, а от сочинения Ерошина протягивается линия к «рыцарской историографии, которая утвердилась в Ордене к концу XIV века»[1153], так как тогда задачи «религиозной миссии и борьбы с язычниками потеряли значение для Ордена и орденского государства»[1154]

. Так, Виганд Марбургский, автор «Новой прусской хроники» (конец XIV в.), уже не прославляет богоугодные деяния рыцарей по распространению христианской веры; его больше привлекает описание внешней красоты и роскоши рыцарской жизни. В хронике Иоганна фон Посильге, возможно, по причине его местного происхождения и близости к центру управления государством, ощущается осмысление задач, связанных с администрированием, чего не наблюдалось в сочинениях, возникших ранее.

В статье 1963 г. ученый писал о «глубокой гармонии», в которой сосуществует духовная и историческая литература Ордена в Пруссии, отвечающая внутренним потребностям и задачам Ордена[1155].

Впоследствии вклад Машке в изучение орденской историографии получил заслуженно высокую оценку, поскольку он сделал шаг вперед, пытаясь представить обобщенную картину историографии Ордена в Пруссии, уделяя особое внимание развитию и изменению историографической формы и многосторонним влияниям, воздействовавшим на нее[1156].