Хроника земли Прусской

Государство Тевтонского ордена в Пруссии как являющее собой единство идеологии и политики предстает в работе В. Хубача «Устройство государства Тевтонского ордена»[1157]. Прослеживая историю создания Тевтонского ордена и развитие в его структуре элементов государственности, исследователь намечает такие исторические вехи, как образование и существование Ордена как госпиталя в Иерусалиме, последующее «новообразование» в Акре и, наконец, его утверждение как собственно рыцарского ордена. По мнению историка, заложенных в нем идей, таких как миссионерство и аскетизм, было недостаточно для возникновения государства; к этому привело лишь появление личности великого магистра Германа фон Зальца, сумевшего ввести Орден в русло большой политики. Государство в Пруссии, пишет Хубач, было не самоцелью, но основывалось ради христианизации языческих земель.

Идеологического аспекта деятельности Тевтонского ордена в Пруссии касаются авторы исследований, посвященных немецкой литературе Средневековья, или специальных исследований о литературе Тевтонского ордена.

Из работ, появившихся в начале века, следует указать на монографии В. Циземера[1158]. В исследовании «Литература Тевтонского ордена в Пруссии» он исходит из факта самобытности литературы и искусства, созданных Орденом в Пруссии. Высказываясь против одностороннего восприятия и оценки орденской литературы, и в частности хронистики, как имеющей узкоместное значение, Циземер видит в ней отражение внутренней духовной жизни Ордена. Также и литературовед К. Хельм в своих работах подчеркивает, что литература Ордена в Пруссии отражает его исторические и духовные особенности[1159]

. Так, в монографии «Литература Тевтонского ордена» Хельма и Циземера орденская литература, и в частности «Хроника» Петра из Дусбурга, рассматривается как проявление «духовной силы Ордена», как «выражение духа, царившего в то время в Ордене»[1160]. Авторы исследования прослеживают, что историография и поэзия Тевтонского ордена служат идеалам Ордена и его государства и на разных этапах истории отражают меняющийся характер Ордена.

X. Бауэр (см. с. 224, примеч.1) сделал попытку исследовать «Хронику земли Прусской» Петра из Дусбурга как продукт, порожденный конкретно-исторической эпохой. Однако, поставив вопрос таким образом, Бауэр в то же время максимально сужал границы исследования, рассматривая «Хронику» только как памятник историографии Тевтонского ордена, возникший на волне крестовых походов и во многом родственный франкским хроникам о крестовых походах в Святую землю. Все же такая установка дала исследователю возможность впервые вписать этот памятник в культурно-исторический контекст, хотя и недостаточно широкий. Его работа создала основу для объективного осмысления целого ряда моментов «Хроники земли Прусской», определяемых религиозным сознанием ее автора, а также для осуществления новых попыток включения «Хроники» Петра из Дусбурга в более широкий культурно-исторический контекст.

Историография Ордена XIV в. в Пруссии отражает духовную эволюцию создававших ее хронистов. Изначальная, отвечающая духовному (религиозному) характеру Ордена форма орденской хроники, проходя через несколько этапов, уступает место хронике Пруссии. Это развитие было тесно связано с определенными тенденциями политического и духовного развития Ордена и его секуляризацией. Утверждая это, Бауэр развивал одно из наблюдений Машке о довольно рано проявившемся отходе в орденской историографии от линии хроник о крестовых походах. В то же время, основываясь на широкой культурно - исторической традиции орденской историографии и учитывая традицию хроник о крестовых походах, Бауэр определяет и место хроники Петра из Дусбурга в историографической традиции Ордена: он писал для Ордена, обнаруживая в трактовке событий свою принадлежность к нему. Значение Петра из Дусбурга Бауэр видел в том, что он создал «единственную, подлинно орденскую историографию»[1161].

Интересные подходы к решению проблемы наблюдаются за последние два десятилетия в работах О. Энгельса, У. Арнольда, В. Виппермана, X. Бокмана.

Почти одновременно (1966 и 1967) появились исследования Энгельса[1162] и Арнольда[1163]. Родственные тематически, эти работы имеют разные отправные точки, а потому и порой различные оценки. Энгельс идет в своем исследовании от понимания Ордена как института и исследует соответствующую ему историографию как традицию, развивающуюся внутри Ордена. Арнольд сопоставляет орденскую историографию в Пруссии и орденскую историографию за ее пределами, прослеживает, как внутренняя традиция обогащалась внешними влияниями, и особенно сосредоточивается на историографии XIV в.