Хроники особого отдела

Пожилой господин, седовласый и статный, обладатель ухоженной бороды и усов, между тем неторопливо открыл серый конверт и принялся что-то читать. Его спутница, отломив маленькой ложечкой кусочек торта, подняла васильковые, в свете солнца, (ещё яркие, совсем не выцветшие от старости глаза!), и поинтересовалась:

– Что там случилось, дорогой? У тебя обеспокоенный вид.

– Случилось? А что случилось? – рассеянно поинтересовался господин и оглянулся. Потом поднял глаза от развёрнутого листа бумаги и немного обиженно сообщил. – Ничего не случилось. А что должно?

– Мне просто показалось, что ты немного напряжён, – пожилая дама ласково положила свою руку в желтоватой от времени, тонкой кружевной перчатке ему на рукав.

– Пришёл очередной счёт из электрической компании. Наши защитники, от нас самих, очередной раз пересчитали всё в свою пользу, – буркнул он.

– Тихо, дорогой, – осудила его жена. И, строго посмотрев на сидящего рядом улыбающегося Бориса, добавила. – Мы не одни.

***

Рядом со зданием Парламента, выстроенного некогда великолепным Теофилем фон Хансеном, располагалась ещё одна достопримечательность Вены: парк Фольксгартен . И в этот прекрасный день Марта, маленькая лютеранская прихожанка и садовница, аккуратно следящая за сказочным розарием парка, вышла из-за угла, с охапкой только что срезанных роз, увядших на клумбе. Путь женщины вёл к помойной куче и обратно – к розарию.

Прямо перед ней гордо несла свой совиный шлем каменная громада недействующего фонтана Афины Паллады. До 1945 его воды олицетворяли четыре реки, омывающие некогда великую империю: Дунай, Инн, Эльбу и Влтаву. Над ними грустно смотрели в противоположные стороны позеленевшие изваяния – аллегорически изображённые законодательная и исполнительная власти...

Жирная садовая земля, приставшая к подошвам калош, оставалась на брусчатке небольшими бурыми комочками. Таких следов уже накопилось достаточное количество, и Марта собиралась закончить рабочий день. На щеке и на лбу отчетливо была видна грязь того же происхождения, но этого труженица не замечала. Сегодня пришлось повозиться дополнительно, оттирая скамейки от следов, оставленных обнаглевшими за лето голубями, и она порядком устала.

Сентябрьский воздух нёс в себе все запахи жаркого лета. На синем небе, приклеенными белыми каплями, повисли пушистые облака. Марта любовно обрезала лишнее, отчего

её любимое творение после выходных, проведённых без хозяйской руки, вновь обрело законченный классический вид.

Сейчас она несла последнюю и, потому самую колючую, охапку. Путь её всегда лежал мимо кафе. Здесь она никогда не отдыхала, стесняясь своего рабочего вида, но всегда дышала его вкусными кофейно-ванильными ароматами.

Молодая женщина сделала привычный глубокий вдох и подняла глаза.

Прямо перед ней, за столиком стеклянного сине-зелёного витража венского кафе, вольготно расположился её муж. Её погибший муж – Бернагард Отто Кесслер, гауптштурмфюрер СС и военный преступник.

Женщина застыла. Что творилось в её голове в этот миг – потом она никогда не могла вспомнить.

Потому что, в этот момент, мужчина поднял голову, заулыбался и, подскочив, ( чуть не опрокинув чашку), схватил шляпу и начал отчаянно ею размахивать. Смотрел он при этом прямо в сторону Марты, но куда-то дальше, мимо неё. Женщина оглянулась и увидела идущую на неё... королеву? Точно вышедшая из какого-то, ещё не посмотренного нового фильма, высокая стройная брюнетка, в невероятном терракотовом платье и зелёном шифоновом шарфе, была великолепна. Она тоже, весело улыбаясь, подняла тонкую руку в белоснежной перчатке и помахала ему.

Взгляд Марты стал каким-то неживым, бессознательно блуждающим. Всё тело сжалось, болезненно наклонившись вперёд, губы тихо шевельнулись. И если бы проходившая мимо Ксения прислушалась, то бы различила в этом шёпоте только одно:

– Боже! Нет! Шпион...

Розы пришли на выручку оцепеневшей женщине – отзываясь на невольное движение сжавшихся рук, шипы немедленно ошпарили болью. В голове прояснилось.

Уже у помойной ямы, слабая улыбка осветила лицо женщины, и она смогла выдохнуть:

– Мне нужно убежище...

Выбросив колючие ветки, она распрямилась, глубоко вздохнула и почему-то проверила свой пульс. Затем резко повернулась и отправилась в сторону расположенной в двух шагах ближайшей к ней комендатуры.

***

Ни удивительного начала, ни завершения этой истории никогда не узнали Ксения Геннадьевна Мутовина и Борис Янович Кесслеров. Да они и не могли иметь к ней никакого отношения.

Правда, по официально опубликованным биографическим данным, некая Марта София Кесслер, вдова, урожденная Шпеер, 34 лет сочеталась 15 мая 1956 года законным браком с Мортоном Уильямом Куттсом, 50 лет, вдовцом. Вместе им предстояло прожить 49 лет. Марта умерла в день своего 83-летия, в окружении многочисленных детей и внуков. Муж пережил её на год и скончался в свой столетний юбилей.

Биография супругов заслуживает упоминания.