Хроники семьи Форсайтов

Динни, видимо, на что-то им намекнула, — они были страшно деликатны. Но всего не знает даже Динни. И никто никогда не узнает! Главное — чтобы у неё были деньги, остальное — неважно. Разумеется, «разбитая жизнь» и прочее — просто старомодная чушь. Каждый сам делает свою жизнь интересной. Она не намерена сидеть сложа руки и хныкать. Отнюдь! Но зарабатывать как-то надо. Клер дрожала, хотя на ней была меховая шубка. Лунный свет, казалось, леденил её до самых костей. Ах, эти старые дома! В них нет даже центрального отопления, — владельцы не могут себе его позволить. Сразу же после выборов она отправляется в Лондон на разведку. Может быть. Флёр что-нибудь подскажет. Если шляпное дело бесперспективно, она поищет место секретаря у какого-нибудь политического деятеля. Она хорошо печатает, свободно владеет французским, у неё разборчивый почерк. Умеет водить машину, объезжать лошадей. Досконально знает загородную жизнь, её обычаи и порядки. Немало членов парламента были бы, наверно, не прочь заполучить к себе человека, который научит их, как надо одеваться, как, не обидев никого, отклонять приглашения, и вообще поможет им решать разные житейские головоломки. У неё изрядный опыт по части собак, кое-какой — по части цветов: она на редкость красиво расставляет их по кувшинам и вазам. Если потребуется войти в курс политических вопросов, — что ж, она и здесь быстро набьёт себе руку. Так, в призрачном и холодном свете луны, Клер убеждала себя, что людям без неё не обойтись. Жалованья и её двухсот фунтов в год ей хватит за глаза. Луна, стоявшая теперь позади одного из вязов, уже не представлялась Клер грозной и безличной, а с добродушным лукавством соучастницы подмигивала ей из-за все ещё густых ветвей дерева. Клер обхватила руками плечи, сделала несколько антраша, чтобы согреть ноги, и снова юркнула в постель…

Молодой Крум возвращался в Лондон и незаметно для себя выжимал миль шестьдесят в час из взятой им напрокат машины. Впервые поцеловав холодную и вместе с тем жгучую щеку Клер, он пребывал в некотором умоисступлении. Поцелуй означал для него гигантский шаг вперёд: Тони был неиспорченный молодой человек. Он не усматривал преимущества в том, что Клер замужняя женщина, но и не задавал себе вопрос, остались ли бы его чувства столь же пламенными, если бы она не состояла в браке. Новое и неуловимое очарование, которое приобретает женщина, познав физическую любовь, и острота, которую оно придаёт влечению знающего об этом мужчины, — такие вещи интересны для психолога, а не для непосредственного юноши, впервые в жизни влюблённого по-настоящему. Он хотел обладать ею если можно, как женою; если нельзя — всё равно как, лишь бы обладать. Он провёл три года на Цейлоне, где работал, не разгибая спины, встречал очень многих белых женщин и не встретил ни одной, к которой не остался бы равнодушен. До знакомства с Клер страстью его было поло, а познакомился он с ней тогда, когда лишился и поло и работы. В денежном смысле положение у него было такое же, как у Клер, только ещё хуже. Он сумел отложить двести фунтов, но это было всё, на что он мог рассчитывать, пока не найдёт место.

Он отвёл машину в гараж к приятелю, прикинул, где дешевле пообедать, и остановил выбор на своём клубе. Он фактически и жил там, а у себя в комнате на Райдер-стрит только ночевал и завтракал по утрам чашкой чая и яйцами всмятку. Это была скромная комнатка в первом этаже, с кроватью, платяным шкафом и окнами, выходившими на высокую заднюю стену соседнего дома, — словом, такая же, как та, где его отец, наезжая в город, ночевал и завтракал в девяностых годах за половину теперешней цены.

Под воскресенье в «Кофейне» оставались лишь немногие «ветераны», привыкшие проводить конец недели на Сент-Джеймс-стрит. Молодой Крум заказал обед из трёх блюд и съел его без остатка. Потом выпил пива и пошёл в курительную выкурить трубку. Он уже готов был опуститься в кресло, как вдруг заметил, что перед камином стоит высокий худой мужчина с тёмными подёргивающимися бровями и седыми усиками и рассматривает его в перепаховый монокль. Повинуясь инстинкту влюблённого, который всеми путями старается приблизиться к предмету своих желаний. Тони осведомился:

— Простите, вы не сэр Лоренс Монт?

— Всю жизнь пребывал в этом убеждении.

Молодой человек улыбнулся:

— В таком случае, сэр, я знаю вашу племянницу — леди Корвен. Мы познакомились, возвращаясь вместе с Цейлона, и она говорила, что вы член этого клуба. Моя фамилия Крум.

— А! — ответил сэр Лоренс, роняя монокль. — По-моему, я знал вашего отца. Он часто бывал здесь до войны.

— Да. Он записал меня сюда, как только я родился. Я, по-видимому, самый молодой член клуба.

Сэр Лоренс кивнул.

— Значит, вы познакомились с Клер. Как её здоровье?

— Насколько я мог судить, в порядке, сэр.

— Давайте сядем и поболтаем о Цейлоне. Угодно сигару?

— Благодарю, сэр, я курю трубку.

— Выпьете кофе? Официант, две чашки кофе. Моя жена гостит сейчас в Кондафорде у родных Клер. Клер — интересная женщина.