Хроники Вторжения

– Так, – произнес Эдуард и поднялся корректировать следующий залп. Теперь нужно было брать левее.

В общем, рванули все три фугаса. Долина погрузилась в угольно-черный мрак, в котором лишь мерцали алые огоньки.

– Сделали мы их, – сказал Эдуард и запнулся – Серега вдруг подскочил и бросился к границе раздела атмосфер.

– Стой, братишка! – Эдуард, прыгнув, в последний момент успел схватить того за ногу. Серега упал. Лицо исказилось от боли.

– Ты мне ногу вывернул!

– Не вывернул. Ты чего туда собрался?

– Черт его знает. Такая тоска взяла...

Ноги не слушались Серегу, он пытался подняться и падал. Эдуард подхватил товарища и, оценив, что тащить на себе будет проще, закинул за спину, как мешок с мукой. Серега здесь весил килограмм тридцать.

У миномета лежали Витек и Паша. Пульс был, сознания же не было. Вспомнив слова перса, Эдуард не стал приводить в чувство, а быстро загрузил их и Серегу в машину, сел на водительское место и включил зажигание. На лужайке остались гвардейский миномет и три пустых контейнера.

Возвратившись на Землю, Эдуард отвез товарищей в госпиталь. В госпитале творилось страшное, всюду в проходах и на лестничных площадках лежали на матрацах люди, главным образом пожилые. Космический насос по-прежнему работал, в небе равнодушно высились все те же шесть столпов.

Дома Эдуард открыл свой ноутбук. По СВЧ-каналу вошел в интернет на сайт телескопа «Хаббл», с которым еще недавно увлеченно возился его сын. Эдуард ввел секретный, известный лишь офицерам ЦРУ да ГРУ код, и получил привилегированный доступ, минуя контроль НАСА. После чего потребовал показать Марс. Посмотрел и охнул: по всей видимой поверхности, обычно тускло-коричневой, расплывались кляксами черные пятна.

«Куда я, дурак, сунулся?» – подумал он и добавил к этой мысли трехэтажное ругательство.

* * *

В то время, когда Эдуард готовил экспедицию на Марс, Викула с персом навестили в больнице Романа.

Перс взял Викулу за руку и в тот же момент они, перенесясь в палату, возникли за спиной Риты. Она сидела у постели и, опустив голову на грудь, спала. Роман ни к каким приборам подключен не был, но занимал единолично целый реанимационный бокс – даже находясь без сознания, он каким-то образом внушал к себе симпатию и, может быть, даже почитание.

Викула кашлянул – Рита подняла голову и посмотрела на Романа, не он ли подал звук? Викула кашлянул вторично. Она обернулась.

– Кто вы?

– Не узнаете, Рита? Я был у вас в «Цитадели» и дома у вас пару раз бывал, но вас как раз не было... Я Викула Колокольников.

– А, Колокольников, – рассеяно произнесла она и вновь повернулась к Роману.

– Мы единственные друзья латина, – заговорил перс. – То есть, Романа. Мы, как и он, – марсианцы.

– Да? – Она снова повернулась к ним. Теперь ее взгляд выражал какую-то мысль. – Вы поможете ему?

– Сейчас посмотрим, что можно сделать.

Перс подошел к изголовью больного и положил руку ему на лоб. Что-то согнуло перса пополам, а Роман открыл глаза, неподвижным, неживым взглядом уставился в потолок и только через минуту глубоко вздохнул, по лицу словно пробежала волна, и оно ожило. А лицо перса сделалось восковым, Викуле показалось, что так на самом деле и должен выглядеть человекоподобный кристаллят – как манекен.

– Готово. Приветствую тебя, латин. Эквивалент твоего сознания ожил. А ведь все мы погибли еще вчера.

– Понимаю. Что случилось, перс? – Роман говорил спокойно и размеренно, будто не лежал только что в коме или в каком-то ее кристаллятном аналоге.

– Марсиане, настоящие, вторглись. Их кристалляты никуда с Марса не исчезали. Дождались своего часа и сейчас пожирают земной астрал. Это я их привел, латин. Через мое открытие структуры перехода из марсия в астрал они узнали, как это делать, и тотчас пробудились.

– Значит, у них было так задумано еще миллионы лет назад? Ты был прав, перс.

– Был прав и погубил всех.

– Не ты, так другой.

Перс повернулся к Рите:

– Выйдите, пожалуйста, минут на десять. Нам надо обсудить дело.

Рита наклонилась и прижалась губами к щеке Романа.

– Перс играет в таинственность, значит, нашел выход, – шепнул он ей. – Иди, моя королева, и ничего не бойся.

Викуле почудился какой-то скрытый смысл в словах Романа, интонация была скорее прощальной. Но Рита этого не заметила, в эту минуту она была радостна, в глазах возник огонек счастья: ее друг ожил, это было сейчас единственно важным. Она послушалась.

– Говори, перс, – сказал Роман, – не томи душу.

– Да, именно душу, три души. Три живых души. Он, – перс кивнул на Викулу, – ее и не терял, даже после Марса. Не ошибся я в тебе, русс. Я собирал ее по крупице, как золотой песок, а ты, латин, обрел душу в любви. Твоя душа – это скорее ее душа, ну да ладно. Я еще тогда, в кафе, посмотрел на вас, и увиделось мне, как здесь, в убогом месте, разыгрывается мистерия обретения. И так хорошо мне стало, так было только раз, когда ко мне впервые обратился Зороастр... Но к делу. Я поклонник огненной субстанции и поэтому уже давно пытался обратиться к Солярису.

– Что?! – изумился Викула. – Океан Солярис?