Хроники Звёзд #1

— Ты цела, я цел… А повторение своего ночного кошмара я как-нибудь переживу. — Элиот аккуратно убрал руки девушки со своей головы, после чего взъерошил её волосы, о существовании причёски не подозревающие ни раньше, ни уж тем более сейчас. — Спасибо. Ты что-нибудь слышала о таком месте?

— Нет, но цвета похожи на твой сумрак. Может, попробуешь его заставить нас отпустить?

— Легко сказа… — Фразу юноша не договорил, так как прямо перед подростками из ниоткуда появилась подвешенная в воздухе дверь. Самая обычная, деревянная, в мелочах скопировавшая свою товарку из дворцовой комнаты Элиота, она внушала надежду и, одновременно, опасение. За прошедшее время они уже много где побывали, и отнюдь не все места можно было назвать приятными.

— Видишь? Нужно было только попросить! — Астерия, ловко выскользнувшая из рук Элиота, подошла к двери и распахнула её. — Смотри!

Там, в окружении совсем небольшого серого смерча, запечатанного сотнями золотых нитей, стоял Элиот и уткнувшаяся в его спину Астерия. Можно было даже рассмотреть суетящихся вовне людей…

— Пойдём? — Элиот вопросительно посмотрел на принцессу.

— Пойдём. — Астерия цепко ухватила его за руку и потянула за собой, но в дверь они, чуть ли не обнявшись, проскользнули одновременно…

Глава 12. Глас войны

Элиот распахнул глаза и тут же, не обращая внимания на вернувшуюся боль, развернулся, решив подстраховать так же очнувшуюся Астерию, которая действительно начала оседать на землю. Но вдвоём, помогая друг другу, они устояли, не без удивления наблюдая за тем, сколь стремительно сумрачный туман втягивается в Элиота, а нити — в Астерию. А уж открывшаяся перед глазами картина, напоминающая последствия магической бомбардировки, и вовсе выбила из подростков дух, так как они не ожидали таких последствий от простой потери контроля над магией.

«Впрочем, простой эту ситуацию назвать нельзя, даже если исключить наши «приключения» в мире осознанных галлюцинаций» — подумалось Элиоту, когда его взгляд выцепил среди собравшихся в этом месте людей королеву и короля, сейчас направляющихся прямо к потрёпанной и физически, и морально парочке.

— Я жду объяснений! — Властный голос королевы Эстильды и её небрежный жест, поместивший их в какой-то пузырь, не пропускавший звуков и не позволяющий разглядеть происходящее с другой стороны, Элиота почему-то даже обнадёжил, в то время как Астерия заметно напряглась. В своей жизни она много чего вытворяла, но простоявшее сотни лет здание, в котором учились многие королевы прошлого, принцессе разрушать ещё не доводилось.

В молчаливого одобрения Астерии, рассказывать взялся Элиот, и с каждой минутой лицо что королевы, что короля становилось всё более и более озадаченным, а в какой-то момент Эстильда и вовсе сжала виски и обречённо выдохнула, заставив тем самым Элиота замолчать. Дослушала она практически до самого конца, не выдержав на моменте, когда Астерия и Элиот оказались на поле боя давно ушедших времён.

— Дочь моя, скажи, какая у меня тогда была причёска.

— Никакой. — Уверенно ответила принцесса, но после продолжила уже на полтона тише, коснувшись руками растрепанных волос, тянущихся вдоль спины. — Ну, как у меня…

— Верно. С тех времён остались только картины, где на моей голове изображают невесть что. — Произнесла Эстильда, кивая в такт своим мыслям. Следующее же предложение королева сопроводила весьма выразительным взглядом на собственную причёску. — Будто бы на войне есть время сооружать такие конструкции!

— Не самое лучшее время для того, чтобы выяснять, истинно ли существование подобного… измерения. — Фребберг кивнул куда-то в сторону дворца. — Теперь, когда Чарльза не стало, нужно организовать достойные проводы и найти нового…

— Ч… что ты сказал? Папа? — Астерия, до которой с секундным запозданием дошло услышанное, вцепилась в руку мужчины. — Что с Чарльзом?!

Королева, встретившись глазами с дочерью, отвела взгляд и поджала губы, переложив необходимость сообщать плохие новости на мужа. Ей самой было тяжело от осознания того, что у доброго друга и советчика, учителя, которому она обязана всем, что умеет и знает, остановилось сердце. Великое могущество не спасло старика от пришедшей раньше срока смерти, и Эстильде оставалось только лишь это принять.

— Он умер, дочь моя. Чарльз был стар, и в какой-то момент у него просто остановилось сердце. Он уже давно говорил о том, что…

— Это… моя вина…? — По щекам принцессы покатились слёзы. — Он за меня волновался, а я…!

Дальнейшие слова разобрать не было никакой возможности, так как принцесса, лишившаяся наставника, что с восьми лет вёл её по пути магии, разрыдалась, словно маленькая девочка… каковой она и являлась. Ни магический дар, ни положение в обществе — ничто не смогло затмить простые человеческие чувства, которые в таких ситуациях не постыдно проявлять даже величайшим правителям.

Чего уж говорить о четырнадцатилетних принцессах…?