Хроники Звёзд #1

В то же время Элиот, замерший чуть в стороне, чувствовал себя по-настоящему лишним. Он знал и уважал Чарльза в обеих жизнях, и чувствовал соответствующую тяжесть на душе от вести о его неожиданной смерти, но — ничего более. Элиот просто не успел привыкнуть к наставнику, свыкнуться с мыслью о том, что он всегда рядом — а без этого искреннего сожаления можно было не ждать.

И именно по этой причине юноша бесшумно выскользнул из пузыря и, через боль активировав Альмагест, запрыгнул на крышу дворца, преодолел по ней несколько сотен метров, спрыгнул во внешний сад и, наконец, добрался до одной из заброшенных сигнальных башен — сёстер-близнецов той, что он привел в нормальный вид для Астерии. Только там он позволил себе расслабиться — и в ту же секунду обе его руки свело судорогой. Беспорядочно пульсирующие фиолетовые прожилки, которые, казалось, доходили до самой кости, жгли раскаленным свинцом, посылая волны боли в самые разные части тела многократно перегрузившего Альмагест Элиота.

Секунды, минуты, часы — время бежало незаметно настолько, что в какой-то момент Элиот краем помутившегося сознания отметил, что за окном уже стоит ночь. С трудом поднявшись на ноги, он окинул взглядом свои руки, с которыми за всё то время, что он провалялся в бреду, не произошло ровным счётом ничего хорошего.

Достаточно было того, что кожа по самые локти приобрела насыщенный тёмно-фиолетовый оттенок, разбавленный чёрными и серебристыми рублёными линиями. Положительной стороной было только то, что выше локтя паутина шрамов практически пропала. В остальном же…

Тупая, ноющая боль появлялась, стоило только Элиоту подумать об использовании заклинания. Пара Сумеречных Крыльев, рассёкших небо, не вызвала особых приступов, но Элиоту было как минимум неприятно от осознания того, что его магия в первую очередь бьет по нему же.

«Хоть отзывчивость стала лучше — одна радость».

Немного побродив по башне и размяв затекшие конечности, Элиот уселся посреди комнаты второго этажа, решив попытаться прояснить причину появления океана магии, которого в нём гарантированно не было.

Размеренное дыхание, полное расслабление тела и старательное игнорирование покалывающей боли в руках — и уже спустя несколько минут юноша сумел провалиться в себя, ощутив то, что обычный человек воспринял бы как подробный обзор собственного нутра за крошечным исключением. Помимо костей, жил, мышц и органов ясно ощущался Альмагест и вся магия, в нём заключенная.

Первый и самый главный закон Звёзд гласил, что ничто не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда. И если Магия — это океан энергии, то Альмагест — сосуд, черпающий своё содержимое из этого океана. Чем старше и опытнее рыцарь или заклинатель, тем больше его сосуд, — в определённых пределах, так как в какой-то момент человек в любом случае начинает слабеть, — но зачерпнуть больше, чем может влезть в Альмагест, невозможно. Естественным ли восстановлением, или насильной передачей энергии — неважно, максимум строго фиксирован, и превзойти его невозможно. И сейчас Элиот отчётливо видел подтверждение этих слов: его «сосуд» был вполне обычного для заклинателя его уровня, — близкого к нулевому, но всё же, — и лишних объемов не имел.

«Так откуда тогда вся та мощь?»

Немного поразмыслив, Элиот решил попытать свои силы в управлении Сумраком напрямую, раз уж его символ в этом оказался столь хорош. И в первые же секунды после того, как перед ним появилась мертвенно-серая сфера, послушно увеличивающаяся в размерах, из горла юноши вырвалось самое грязное ругательство, какое он только знал.

Сфера росла, магия перетекала из Альмагеста вовне, но при этом её не становилось меньше…

— Кхм-кхм… — Раздавшееся за спиной покашливание едва не заставило Элиота потерять контроль над созданной сферой, но он всё-таки справился и стабилизировал магию, после чего попросту впитал её обратно, ещё раз подивившись тому, как та уходит «в никуда». — Запутался, я так полагаю?

Серая кожа, пара аккуратных рожек и третий глаз прямо посреди лба — Элиот во второй раз в своей жизни, — или всё-таки в двух? — встретился с Дьяволом лицом к лицу, и нельзя было сказать, что эта встреча его сильно радовала.

— Если только самую малость.

Властитель преисподней щёлкнул пальцами — и опустился в изящное кресло, при ближайшем рассмотрении которого оно становилось всё ужаснее с каждой секундой. Постоянно изменяющееся, плывущее, словно расплавленный металл, оно изображало всё самое отвратительное, мерзкое и жуткое, что только мог себе представить человек.