Хрустальный грот

– Нашел место по себе. – Мне послышалось хорошо знакомое презрение. – Рассказывают, что старью Горлуа провел зиму, устроившись в постели с девицей, которой едва исполнилось двадцать лет, предоставив другим королям играть под снегом в свои зимние игры. Говорят, что по сравнению с ней Елена Троянская – рыночная торговка. Какова она из себя?

– Я не видел ее. У нее ревнивый муж.

– Ревновать к тебе? – Диниас рассмеялся и выдал комментарий, от которого у Кадала перехватило горло. Однако насмешка настроила Диниаса на шутливый лад, и он расслабился. Я оставался для него внебрачным родственником, не имеющим авторитета.

– Похоже на тебя, – добавил он, – провести мирненько зиму со старым козлиным герцогом в то время, когда остальные гоняли саксов по всей стране.

Итак, он сражался на стороне Камлака и Вортимера. Это мне и требовалось узнать.

– Я не несу ответственности за действия герцога, как тогда, так и сейчас, – сказал я мягко.

– Тоже знакомо. Тебе известно, что он был на севере у Вортигерна?

– Я слышал, что он уехал, чтобы присоединиться к нему у Кэрнарвона, правильно? Ты сам туда собираешься? – спросил я вкрадчиво. – У меня не было возможности получать все важные новости.

Между колоннами потянуло прохладным, сырым воздухом. Из какой-то разбитой трубы сверху на плиты закапала вода. Диниас запахнулся в накидку.

– Что здесь стоять? – радушие не уступало по количеству фальши высокомерию. – Пойдем, расскажем друг другу о новостях за бутылью вина, а?

Я колебался недолго. Ясно было, что у Диниаса имелись мотивы не попадаться Верховному королю на глаза. С одной стороны, если бы он смог отмыться от своего союза с Камлаком, то сейчас он находился бы у Вортигерна в армии, а не околачивался полуоборванный в пустом дворце. С другой стороны, он теперь знал о моем приезде в Маридунум, и мне было бы лучше держать его под присмотром, нежели отпустить, чтобы он рассказывал обо мне кому угодно.

С польщенным видом я принял приглашение, настаивая лишь на том, что угощать буду я, если он покажет, где вкусно готовят и хорошо топят.

Не дав мне закончить, он взял меня за руку и быстрыми шагами вывел через портик на улицу.

– Чудесно, чудесно! В западной части за мостом есть одно местечко. Там хорошо готовят и посетители не суют нос в чужие дела. – Он подмигнул. – С девчонками ты не связываешься, а? Ладно, хватит. Ты вроде не горишь желанием рассказывать о тех денечках. У нас же ты или за уэльсцев, или за Вортигерна. Город последнее время просто кишит его шпионами. Не знаю, кого они ищут, но рассказывают... Нет, убери свою тарелку. – Последние слова относились к нищему, протянувшему поднос с грубо обработанными камнями и кожаными шнурками. Человек безмолвно отодвинулся. Он был слеп на один глаз. Скулу, глазницу и переносицу рассекал ужасный шрам, оставшийся, похоже, от удара мечом.

Проходя мимо, я положил на поднос монету. Диниас кинул на меня далеко не дружелюбный взгляд.

– Времена поменялись. Должно быть, ты разбогател в Корнуолле. Расскажи мне, что случилось в ту ночь? Ты хотел поджечь весь дворец?

– Расскажу за ужином. – До дверей таверны я не проронил больше ни слова. Войдя, мы нашли место в углу и сели спинами к стене.

5

Я не ошибся, отметив бедность Диниаса. Даже в задымленном помещении были заметны его изношенная одежда и взгляд, в котором боролись обида и желание, когда я заказал еду и кувшин лучшего здесь вина. Пока их несли, я извинился и переговорил быстро с Кадалом.

– Возможно, я получу от него нужные нам сведения. В любом случае мне лучше остаться с ним, чтобы он был под моим присмотром. До восхода луны он неопасен. Или я устрою его в постель с девочкой, или же, если он окажется не в состоянии, провожу домой по пути в монастырь. Если же к этому времени не в состоянии окажусь я, то отправляйся к воротам у бечевника и переговори с моей матерью сам. Ты знаешь нашу историю. Скажи ей, что я столкнулся с кузеном Диниасом и мне надо сначала от него избавиться. Она поймет. А пока закажи себе поесть.

– Смотри, осторожно, Мерлин. Кузен, говоришь? Еще тот фрукт. Ты ему не нравишься.

– Подумаешь, открытие! – рассмеялся я. – Это у нас взаимно.

– А... Ну, тогда смотри.

– Постараюсь.

У Диниаса хватило воспитанности подождать. Я отпустил Кадала и, вернувшись, разлил вино. Он оказался прав в отношении еды. Принесенный нам пирог был нафарширован говядиной и устрицами, залитыми густым горячим соусом. Хлеб, хотя и был ячменный, отличался свежестью. Бесподобен был и сыр. И в остальном таверна на уступала другим. Время от времени из-за занавески выглядывали хихикающие девушки, кто-нибудь из посетителей оставлял свою чашу и спешил к ним. Судя по взглядам, которые Диниас бросал за занавеску, не переставая жевать, я подумал, что без труда спроважу его, получив нужные сведения.

Не узнав расклада, я не подготовился бы вступить на дорогу, которая могла оказаться скользкой. Но, используя свою семейную принадлежность, смог бы достаточно отсеять нужной Амброзиусу информации, расспрашивая лишь о родственниках. Диниас с готовностью отвечал на вопросы.