Хрустальный грот

Сначала выяснилось, что меня, начиная со времени ночного пожара, считали погибшим. Тело Сердика исчезло вместе с целым флигелем. Когда неподалеку от дворца нашли моего коня без седока, то подумали, что я разделил участь Сердика. Мать и Камлак послали людей на поиски, которые, естественно, не дали результата. Никто и не предполагал, что я исчезну морским путем. Торговое судно не заходило в Маридунум, а лодчонку никто не заметил.

Мое исчезновение не вызвало переполоха, что и неудивительно. О мыслях матери никто не знал. Вскоре она затворилась в монастыре Святого Петра. Камлак, не теряя времени, объявил себя королем и проформы ради предложил Олуэн свое покровительство. У него уже родился сын, и жена ждала второго ребенка. А королеву Олуэн ждал брак с каким-нибудь безобидным аристократом. И так далее, и тому подобное.

Мы так и проговорили о новостях вчерашних, не являвшихся ни для меня, ни для Амброзиуса секретом. Закончив есть, Диниас откинулся к стене и расслабил пояс, разомлев от еды, вина и тепла. Я подумал, что настало время обратиться к более существенным вопросам. В таверне набралось народу, и стоял шум, заглушавший наш разговор. Из внутренних комнат вышли несколько девушек, раздался смех, и поднялась грубая возня. На улице стало темнее. Входившие встряхивались по-собачьи и громко требовали глинтвейна. Воздух наполнился дымом, запахами печей и пищи, вонью ламп. Я не опасался быть узнанным. Чтобы хорошенько рассмотреть меня в лицо, требовались определенные усилия.

– Послать еще за мясом? – спросил я.

Диниас покачал головой, рыгнул и улыбнулся.

– Нет, спасибо. Мы хорошо поели. Я твой должник. Теперь выкладывай свои новости. Мои ты уже слышал. Где ты был все это время? – Он вновь потянулся за кувшином с вином. – Чертов кувшин пуст. Еще?

Я засомневался. Его не отличала крепкая голова. Не хотелось, чтобы сразу напился.

– Давай, давай, не станешь же ты жалеть для меня кувшин вина? – Он неправильно расценил мои сомнения. – Не каждый день из Корнуолла приезжают богатые родственники. Что тебя туда занесло? Чем ты занимался все это время? Давай, Мирдин, послушаем твой рассказ, а? Но сначала закажи вина.

– Да, конечно. – Я вызвал мальчика-слугу. – Но не называй меня здесь по имени, если нетрудно. Пока я не выясню, куда дует ветер, зови меня Эмрис.

Он согласился с удивительной готовностью, и я подумал, что дела в Маридунуме обстоят несколько сложнее, чем предполагалось. Похоже, было опасно вообще говорить, кто ты такой. Большинство людей в таверне походили на уэльсцев, но я никого не узнавал. Неудивительно, учитывая компанию, которую я водил пять лет назад. У дверей сидела группа русоволосых и бородатых людей, могущих оказаться саксами. Люди Вортигерна, наверное. Мы продолжали молчать, пока слуга не принес новый кувшин. Мой кузен налил себе, отодвинул тарелку, откинулся назад и вопросительно поглядел на меня.

– Ну, давай рассказывай о себе. Что случилось в ночь, когда ты исчез? С кем ты ушел? Тебе тогда было не больше двенадцати или тринадцати лет?

– Я встретил двух торговцев, отправлявшихся на юг. Дорогу я оплатил одной из брошей, которую мне подарил де... старый король. Они отвезли меня в Гластонбери. Там мне повезло – встретил купца, ехавшего на запад, в Корнуолл. Он вез стекло из Исландии и взял меня с собой. – Я нарочно поглядел мимо него. – Он хотел осесть там и повести жизнь джентльмена. Ему было бы престижно иметь мальчика, умеющего петь, играть на лире, читать и писать.

– Хм. Очень похоже. – Я угадал его мысли. В его голосе прозвучало удовлетворение, презрительное отношение ко мне получило подтверждение. Тем лучше. Мне все равно, что он подумает. – А потом?

– Я оставался с ним несколько месяцев. Он и его друзья оказались достаточно великодушны. Мне удалось даже подзаработать на стороне.

– Играя на лире? – спросил он.

– Играя на лире, – ответил я вежливо. – А также читая и ведя записи. Я вел его бухгалтерские дела. Когда он вновь отправился на север и решил взять меня с собой, я не хотел возвращаться. Не осмелился, – уточнил я с обезоруживающей откровенностью. – Я без особого труда устроился в церковном учреждении. Но за молодостью лет не принял сана. Честно говоря, мне там понравилось. Очень спокойная жизнь. Я помогал им переписывать историю падения Трои.

Выражение его лица рассмешило меня. Хороший товар, самийское изделие, блестящее от глянца с инициалами гончара. А.М. – меня сделал Амброзиус, – неожиданно подумал я и погладил буквы большим пальцем. Так завершился отчет безродного кузена Диниасу о тех пяти годах.

– Я работал там до тех пор, пока до нас не начали доходить слухи из дому. Сначала я не обращал на них внимания: слухи есть слухи. Узнав о том, что погиб Камлак, а потом и Вортимер, я заинтересовался, что же происходит в Маридунуме. Понял, что надо увидеться с матерью.

– Ты собираешься здесь остаться?

– Вряд ли. Мне понравился Корнуолл, у меня там дом.

– А потом ты станешь священником?

Я пожал плечами.