Хто делать? (диалектический роман)

Каждый человек, сам того не замечая, ежедневно, ежечасно определяет свои координаты и собственный социальный вес в нашем обществе, но по симулярным шаблонам, не вполне осознанно и естественно с большими погрешностями. На бытейном уровне люди в своей системе сознания вынуждены проводить измерения своей личности относительно, окружающих людей. Самые типовые измерительные операции: пол, возраст, рост, вес, должность, социальный статус, голос, интеллект, соответствие личным и внешним стандартам визуальных параметров, а также большому количеству других макро и микро показателей. Процесс метрологии оценки личности человека настолько запутан, насколько субъективен. Какие-нибудь атрибуты в виде подтверждения социального статуса резко повышают статус относительно обезоруженного человека, расположенного на низших социальных ступеньках общества. Замечательно, что отдельные личности позаботились о том, чтобы сочинить арифметику и единицы измерения времени и пространства. Плохо, что нет таблицы Менделеева для людей, выстроенной по их удельному весу в обществе. В КНДР уже вплотную подобрались к калибровке народа по убеждениям: надёжен, ни то ни сё, безнадёжен.

Хотя Дж.Свифт в своём Гулливере подвёл систему образной весомости человека для реализации вначале 18 века, но стартап подзатянулся на 300 лет и не факт, что не на больше.

Часть 1. Путешествие в Лилипутию

Описывается схема: человек-гора в обществе маленьких лилипутиков. Полная крамола – маленький король со всем королевством против большой личности. Гулливер постоянно ограничен в любых своих поступках: «Он хотел было протереть глаза, но не мог поднять руку; хотел сесть, но не мог пошевелиться. Тонкие веревочки опутывали все его тело от подмышек до колен; руки и ноги были крепко стянуты веревочной сеткой; веревочки обвивали каждый палец. Даже длинные густые волосы Гулливера были туго намотаны на маленькие колышки, вбитые в землю, и переплетены веревочками. Гулливер был похож на рыбу, которую поймали в сеть».

Не правда ли, типично по сей день? Мы связаны лилипутами унифицированной одеждой, обувью, причёсками, работой, семьёй поведенческими шаблонами. Мы все трепыхаемся в огромном неводе бытия, как лилипутные тюльки. Свобода личности при царском дворе изображена Дж.Свифтом живо и реалистично: «От стены замка к его ноге они протянули девяносто одну цепочку такой толщины, как делают обыкновенно для часов, и замкнули их у него на щиколотке тридцатью шестью висячими замками. Цепочки были такие длинные, что Гулливер мог гулять по площадке перед замком и свободно вползать в свой дом».

Хитрая арифметика и я никак не решу задачу про девяносто одну цепочку с тридцатью шестью замками, но зато реалистично представляю чувства собаки, прикованной за ногу к будке. При этом доброта хозяев безгранична: «Гулливерушка ты пёс хороший, живи в будке, лай на прохожих, хрусти сахарной косточкой, но пользуясь милостивой монаршей демократией не пеняй на цепочки с замочками – извини, так тебе собаке положено жить. Положено жить кем?

Роль Гулливера в Лилипутии – не высовывайся, делай что говорят светлейшие особы, будешь сыт и благополучен. Поскольку, натуральные существующие Гулливеры редки, дороги в обиходе и опасны в своей непредсказуемсти, то закономерен вариант создания имиджевого великана. В конце концов, придумкой современной демократии является ритуал выбора «гулливера». Совсем не обязательно физически являться человеком-горой, когда можно символично выбирать любого мелкого лилипута и объявлять его человеком-горой. У себя на работе я перевидал таких интеллектуально и профессионально миллипусеньких лилипутиков в агроменных креслах, благодаря им сердешным стал понимать аллегории Дж.Свифта.

Реакционеров в Лилипутии, как в любой человеческой стране, было предостаточно и не удивительно что: «Между тем во дворце Бельфаборак, в самой дальней зале, император собрал тайный совет, чтобы решить, что делать с Гулливером. Министры и советники спорили между собой девять часов.  Одни говорили, что Гулливера надо поскорее убить. Вдруг, Человек-Гора порвет свою цепь и убежит, он может растоптать всю Лилипутию. А если он не убежит, то империи грозит страшный голод, потому что каждый день он будет съедать больше хлеба и мяса, чем нужно для прокормления тысячи семисот двадцати восьми лилипутов. Это высчитал один ученый, которого пригласили в тайный совет, потому что он очень хорошо умел считать.

     Другие доказывали, что убить Куинбуса Флестрина, так же опасно, как и оставить в живых. От разложения такого громадного трупа может начаться чума не только в столице, но и во всей империи».