Художник. Как живут, мыслят и работают творческие люди

Как видите, семья и творчество — вещи вполне совместимые. Но если вы думаете, что «ужин должен стоять на столе» — это удел всех женщин, вы сильно ошибаетесь. Живописец Зоя Черкасская-Ннади устроила свою жизнь так, что в их союзе муж и мама оказались музами, а приходящая уборщица освободила всех от «бытовухи». По словам самой Зои, «меня очень поддерживает моя семья: мама и муж. По дому я абсолютно ничего не делаю. Если есть свободная минута, трачу её на рисование». Яркий пример того, как можно организовать свою жизнь без того, чтобы кто-то погибал в лучах «солнца».

Подводя итог всему вышесказанному: вам придётся вывести собственную формулу отношений. Но чтобы эта формула действительно работала, причём в идеале — не только для вас, — важно понимать, какие виды взаимодействия существуют, чего стоит избегать и на что обращать внимание. Особенно в тех случаях, когда человеку важно оставаться не только продуктивным, востребованным и успешным, но и счастливым!

Художница Татьяна Кононенко в своей мастерской с верным псом Джазом. Фото: Натали Ратковски

4. Где работают художники

Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама — неблагоприятное условие.

Марина Цветаева (1892–1941)

Бросить постоянную работу, или Обратная сторона жизни на вольных хлебах

В моей жизни был эпизод, когда я уволилась с надёжной и постоянной работы в офисе, где проработала дизайнером и иллюстратором почти 15 лет. Оставила в прошлом неплохую зарплату и подчинённых. До этого я работала дизайнером в двух других агентствах и, по сути дела, ещё никогда не была сама себе хозяйкой. Решение уйти с насиженного места было таким тяжёлым и невыносимо сложным, что год до увольнения и год после него я пребывала в настоящем унынии.

Достаточно долго я чувствовала себя так, словно совершила непоправимую ошибку. С одной стороны, мосты мне сжечь не дали — мой бывший работодатель по-прежнему присылал мне заказы, которые я когда-то выполняла в бюро. Я могла в любой момент вернуться туда. Но это было последнее, чего я тогда хотела: заниматься рутиной, смотреть из окна и понимать, что где-то там мимо проходит моя жизнь. Видимо, именно так чувствовал себя Поль Гоген, когда оставил хорошо оплачиваемую работу, чтобы стать художником.

На вольных хлебах пришлось начинать всё с нуля: организовать рациональный рабочий день, продумать план действий, посещать курсы частных предпринимателей, чтобы элементарно уметь составить бизнес-план, организовать себе медицинскую и пенсионную страховку, позаботиться о налоговой отчётности. Было ощущение, что это нервные и по большей части неблагодарные занятия, что я создала себе кучу трудностей на ровном месте, а ведь могла бы спокойно работать до пенсии.

Казалось, что, если бы меня уволили или сократили, я бы так не страдала. У меня была бы приличная сумма на следующие полгода из фонда по безработице, в который я исправно делала взносы всю свою профессиональную жизнь, — таковы правила в Германии. А увольнение по собственному желанию лишило меня этой возможности, к тому же наложило мораторий на выплаты пособия в первые три месяца добровольной безработицы. Пришлось крутиться с первых дней и терзаться сомнениями, даже сокрушаться, что теперь я приношу в семейный бюджет по большей части расходы.

Неожиданно прокрался и страх остаться без средств. Страх потерять социальное положение, налаженные контакты и быт. Не описать словами, как тяжело пережить период, когда бесконечно сомневаешься, правильно ли ты поступил и устаканится ли всё когда-нибудь. К тому же найти таких клиентов, работа с которыми вывела бы меня на постоянный, стабильный уровень дохода, оказалось непросто.

Со временем я поняла, что многое сделала правильно. Когда в очередной раз пришёл заказ от моего бывшего работодателя и я поехала к нему, чтобы обсудить детали, я вдруг снова увидела эти бесконечные коридоры, группки, вываливающиеся с карточками регистрации на перекур, бывших коллег, прикованных к столам. Первый раз за последнее время я с облегчением вздохнула и поняла, что конкретно этого я бы больше никогда не хотела. И хотя сейчас я снова вернулась к работе в офисе в новой фирме, у меня нет ни малейшего сожаления, что я оставила прежнее насиженное место.

Причины всегда есть