Художница проклятий

Джемма кивнула.

– Арчер и Мэй Барден оба в юности проводили лето в Верхнем Люре. Арчер подружился с ней, надеясь преодолеть пропасть между их враждующими домами. Он считал, что молодое поколение способно залечить старые раны.

Брайер обмакнула кисть в банку с коричневой охрой.

– Они были влюблены?

– Они хорошо ладили, но она никогда не смотрела на Арчера так, как смотрела на его импозантного старшего брата, когда тот приезжал в город, чтобы убедиться, что Арчер не попал в слишком большие неприятности.

– Значит, Томас никогда бы не приблизился к Мэй, если бы Арчер не сделал этого первым.

– Он чувствует ответственность за нее и за этого ребенка, – ответила Джемма. – Однако он также видит потенциал в том, чтобы две семьи объединились. Он не хотел обрекать никого на жизнь со своим братом, но мог сам взять на себя эту ответственность.

Брайер вытерла кисточку и переключилась на банку свинцово-белого.

– Я не понимаю.

– Неужели? – тихо спросила Джемма. – Арчер намеревается жениться на леди Мэй и растить ребенка, как своего собственного.

В туннеле стало очень тихо. Белая краска капала на камни у ног Брайер. Если все так, как сказала Джемма, то это объясняло то, почему Арчер был готов на все ради Мэй и почему он так долго сопротивлялся желанию поцеловать Брайер. Точнее, Брайер подозревала, что он долго сопротивлялся этому, судя по тому, как отчаянно он притянул ее к себе. Она вспомнила, как он шагнул к ней, безрассудный, напряженный.

Брайер хмуро посмотрела на Джемму.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Потому что я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное представление, – сказала Джемма. – Тот поцелуй… Тогда Арчер просто поддался моменту. Ты не должна думать, что это что-то значит. У Арчера есть более важное предназначение, то, которое может исцелить эти земли от того урона, что был нанесен им соперничеством между Барденом и Ларком. Арчер вырастит лучшего сына, чем это бы сделал его брат, и в будущем он будет править обоими графствами.

Брайер опустила кисть и повернулась к Джемме, чувствуя, как в ней поднимается волна старого желания к разрушениям. Гора, казалось, сотряслась в ответ на него.

– То есть вы хотите сказать, чтобы я держалась подальше от этого великого предназначения?

– Я хочу сказать тебе, чтобы ты держалась подальше от Арчера, – произнесла Джемма. – Я предупреждала его о том, что ты опасна, но он меня не послушал.

– Он нанял меня именно потому, что я опасна.

Джемма фыркнула.

– Я не говорю о твоей способности разрушать дерево и камень. Ты обладаешь силой предложить этому мальчику именно то, чего он всегда хотел. Он завидует свободе. Он вовсе не шутит, когда говорит о том, что ему ничего не нужно, кроме лошади, лука и открытой дороги. Ты вырвалась из своей прошлой жизни, и ты соблазняешь его на то, чтобы он еще дальше бежал от своей.

– Мне кажется, это ему решать, а не мне.

Брайер вернулась к своей работе, отказываясь быть запуганной. Однако когда она рисовала гору с огненным заревом, окружая себя ароматом льняного масла, ей казалось, что она чувствует запах сухой соломы и древесного дыма, слышит смех и звуки скрипки и барабана. Иллюзия рассеялась, так и не успев сформироваться.

– Арчер не откажется от своего долга, – сказала Джемма. – Он отправился сюда, чтобы восстановить семью и изменить то, как Ларки относятся к своим подданным. Он сможет сделать много хорошего для этих земель. Не делай ситуацию сложнее, чем она должна быть. Если он тебе небезразличен, оставь его в покое и исчезни.

Земля грохотала под ними и над ними. Где-то на горе разворачивалось сражение. Где-то там Арчер рисковал жизнью, чтобы искупить грехи брата. Брайер знала, что у Арчера и Мэй было общее прошлое, возможно, даже романтическое прошлое, однако девушка не могла свыкнуться с мыслью, что у них будет общее будущее. Тем не менее, ее возмущало, что ей об этом говорила Джемма, а не сам Арчер.

– Какой у вас во всем этом интерес? – спросила она. – Вы работали в замке Ларка. Вы были наставницей Арчера или что-то в этом роде, так ведь?

– Я его мать.

Руки Брайера дернулись, размазывая краску по стене. Ответ, казалось, непроизвольно сорвался с губ Джеммы.

– Не рассказывай об этом никому и никогда, – Джемма подошла ближе. – Сам Арчер этого не знает.

Брайер медленно повернулась к женщине. Их разделял лишь стоящий между ними фонарь, освещая светлые с проседью волосы Джеммы. Такие же светлые волосы, как и у Арчера.

– Как такое возможно?

– Я работала в канцелярии у Джаспера Ларка. Он воспользовался мной, – голос Джеммы был спокоен. – Он решил оставить себе моего маленького мальчика, который родился прямо здесь, в Нэрроумаре, на тот случай, если что-то случится с его первенцем. Его жена уже тогда была больна и не могла больше иметь детей. Я поклялась хранить все это в тайне, чтобы не потерять свое положение в его доме, сначала как работница канцелярии, затем как наставница его сыновей. Я была готова жить в доме надругавшегося надо мной человека, лишь бы видеть, как растет мой ребенок. Когда Арчер бежал, я была только рада последовать за ним.